Johann: Academia
Конспект дикуссии директора Республиканского Центра Репродукции Человека Андрея Акопяна и философа, директора Института Человека, Бориса Юдина:
Клятва Гиппократа
Доступная нам в памятниках письменности история врачебной этики насчитывает более трех тысячелетий. Для европейской медицины по сей день сохраняет свою актуальность этика древнегреческого врача Гиппократа (460 - 370 до н. э.), в особенности его знаменитая “Клятва”. После того, как в XVI в. в Европе вышли первые печатные труды Гиппократа (“Корпус Гиппократа”), рост его авторитета среди европейских врачей можно образно назвать “вторым пришествием” Гиппократа. Уже в это время врачи, получавшие степень доктора медицины на парижском медицинском факультете, обязаны были давать “Факультетское обещание” перед бюстом Гиппократа.
В основе этики Гиппократа лежит идея уважения к больному, пациенту, обязательность требования, чтобы всякое лечение не причиняло ему вреда: Любопытным моментом клятвы является запрет интимных связей врача и больного. Известнейшей заповедью этики Гиппократа является его запрет разглашать врачебную тайну. Медицинское сообщество, таким образом, предстает перед нами как весьма замкнутая социальная организация, которую можно было бы обозначить как орден или клан. Наконец, морально-этические аспекты взаимоотношений врача и общества в античной Греции. Общество здесь высоко ценило и поощряло самоотверженность и бескорыстие врачей. В древнегреческой мифологии особенностью покровителя медицины Асклепия была филантропия. Труд врача оплачивался в Древней Греции высоко (лучше, например, чем труд зодчих). Но Гиппократ советует своему ученику, когда дело идет о гонораре, дифференцированно подходить к разным пациентам:
"И я советую, чтобы ты не слишком негуманно вел себя, но чтобы обращал внимание на обилие средств (у больного) и на их умеренность, а иногда лечил бы и даром, считая благодарную память выше минутной славы. Если же случай представится оказать помощь чужестранцу или бедняку, то таким в особенности должно ее доставить".
· С чем связано появление биоэтики и почему этика Гиппократа не исчерпывала необходимых во врачебной практике требований?
Собственно биоэтика (термин был предложен В. Р. Поттером в 1969 г.) как исследовательское направление междисциплинарного характера сформировалось в конце 60-х начале 70-х гг. Зарождение биоэтики многие специалисты связывают с эпизодом, в котором появление новой биомедицинской технологии столкнуло людей с совершенно новой морально-этической дилеммой. В одной из больниц Сиэттла (штат Вашингтон) появилась новая по тем временам установка искусственного диализа. Перед врачами встал вопрос: кого из пациентов подключать к аппарату, спасая ему жизнь, а кому будет суждено умереть, так и не дождавшись своей очереди.
Формирование биоэтики обусловлено прежде всего теми изменениями, которые произошли в технологическом перевооружении современной медицины, сдвигами в медико-клинической практике, которые нашли свое выражение в генной инженерии, трансплантации органов, биотехнологии, поддержании жизни пациента. Все эти процессы обострили моральные проблемы, встающие перед врачом, перед родственниками больных, перед медицинским персоналом.
Существуют ли пределы и каковы они в поддержании жизни смертельно больного человека?
Допустима ли эвтаназия?
С какого момента следует считать наступление смерти?
С какого момента зародыш можно считать живым существом?
Имеет ли женщина право совершить аборт или нерожденный плод должен рассматриваться в качестве личности (пусть хотя и потенциальной) и, следовательно, обладать неотъемлемым правом каждого человека на жизнь?
Где, после какой незримой черты кончается человеческое существование, врач становится вправе отключить аппарат искусственного дыхания, не совершая тем самым убийства?
Где проходит грань между состоянием психически больного человека, когда он способен контролировать свое поведение и отвечать за свои поступки, и когда болезнь овладевает им в такой степени, что его поведение становится опасным для него самого и для окружающих (следовательно, оправдана его насильственная госпитализация)?
Принципы биоэтики большей частью остаются адекватными этике Гиппократа: непричинение вреда, милосердие, справедливость, но – с признанием автономии пациента.
В этике Гиппократа отношения «врач-пациент» строились на основе "сильного" и "слабого", закладывая модель патерналистского подхода в медицине. Дилемма патерналистского и непатерналистского является "сквозной" для всей биоэтики.
Патерналистская модель основывается на асимметричности характера моральных взаимоотношений врача и пациента,где всю (или почти всю) полноту ответственности за принятие клинических решений врач берет на себя. Напротив, непатерналистская модель взаимоотношений врача и пациента исходит из приоритета моральной автономии пациента, в силу чего ключевой категорией такого подхода становится категория прав пациента.
В России подавляющая масса врачей пока придерживается традиционно-патерналистской модели взаимоотношений с пациентами, в частности, исповедуя убеждение в этической оправданности в условиях врачевания доктрины «святой (спасительной) лжи».
Когда Зигмунд Фрейд узнал от врача, что у него рак, он прошептал: "Кто вам дал право говорить мне об этом?". Великий борец против всякого самообмана в области секса не нашел в себе силы взглянуть в глаза другой биологической истине - неизбежной смерти.
Можно ли открыть больному или родным "страшный" диагноз или надо сохранить его в тайне? Целесообразно ли сообщить больному менее травмирующий диагноз, и какой должна быть мера правды?
Мы часто предпочитаем не знать подробностей предстоящего нам лечения и связанного с ним риска. По данным опросов, число пациентов, не заинтересованных в получении информации на эти темы, достигает в России 60 %.
Впрочем, даже в Америке, где для большинства людей знание правды о своем состоянии является само собой разумеющимся правом, врачи учитывают культурные факторы. Молодой врач сообщает 68-летнему пациенту китайского происхождения, что у него рак. С точки зрения врача он все делает правильно - реализует право пациента на правдивую и точную информацию о его состоянии. Но сын больного возмущен: он считает, что врач должен был сначала переговорить с членами семьи пациента, а уж они потом сами бы решили, сообщать ли своему родственнику правду и в какой форме. В китайской культуре этической основой принятия решений являются конфуцианство и буддизм, подчеркивающие ценности согласия и подчинения авторитету.
Эта традиция прямо противоположна западной модели самостоятельной личности, в которой сокрытие информации рассматривается как нарушение фундаментальных прав личности.
Обязанность "лжесвидетельства" во имя обеспечения права смертельно больного человека на "неведение" всегда составляла особенность профессиональной врачебной этики. Однако реакция пациента на болезнь зависит от его психологического склада и мировоззрения.
Например, немецкие психологи, исследуя состояние пациентов, узнавших о своем смертельном недуге, пришли к выводу, что умирающий обычно проходит через пять стадий. Первая - стадия отрицания ("нет, не я", "это не рак"); вторая - протеста ("почему я?"); третья - просьба об отсрочке ("еще не сейчас", "еще немного"), четвертая - стадия депрессии ("да, это я умираю") и последняя стадия - принятие ("пусть будет"). Психологическое состояние больного на этой стадии принципиально меняется.
Больные иногда говорят:
"За последние три месяца я жил больше и лучше, чем за всю жизнь".
Как поступают врачи?
По данным опроса московских врачей, проведенного комитетом по биоэтике РАН, Информируете ли вы пациентов о диагнозе и прогнозе?
11 % обычно нет
19 % иногда
30 % часто
40 % -почти всегда.
Считаете ли вы, что пациент имеет право знать о безнадежном прогнозе?
46 % нет
25 % да
29 % это должны решать члены его семьи.
Сообщаете ли вы своим пациентам об угрожающем жизни диагнозе?
4 % почти всегда
13 % регулярно
17 % иногда
66 % обычно нет.
Особая роль в современной медицине понятий "информированное согласие" и "отказ от лечения" определяется не только распространением правозащитных движений на область здравоохранения, но и многократно возросшей в последнее время актуальностью проблемы ятрогений (буквально: болезней вызванных врачом).
Достаточно указать на такой ятрогенный фактор, как неоправданное нерациональное применение многих лекарств (существует даже форма заболеваний "лекарственная болезнь"), чтобы отчетливо увидеть, что в медицине второй половины XX в. заповедь "Прежде всего не повреди" более актуальна, чем во времена самого Гиппократа.
Новые репродуктивные технологии: этико-правовые проблемы
Среди таких технологий выделяют:
1. Искусственная инсеминация
Искусственная инсеминация может быть гомологичной - с использованием спермы мужа (ИОМ) и гетерологичной - с использованием спермы донора (ИОД). Донация гамет (спермы, яйцеклеток), которая является одной из форм донации генетического материала стоит особняком в ряду аналогичных явлений в медицинской практике. Если, например, нравственный характер безвозмездного донорства крови в настоящее время практически ни у кого не вызывает сомнений, то относительно донорства спермы или яйцеклеток имеются противоречивые оценки.
К сожалению, предусмотренные меры защиты родившихся с помощью ИОД детей от возможной в будущем дискриминации чреваты серьезными противоречиями. Существует мнение, что “современная позиция и право усыновленных детей на получение информации о своих биологических родителях должны быть распространены и на детей, рожденных с помощью ИОД”. По крайней мере, супруги-заявители должны быть надлежащим образом проинформированы и подготовлены врачом, проводящим ИОД, к необходимости разрешать в будущем противоречия, содержащиеся в концепции анонимности доноров спермы.
В Российской Федерации донорами спермы могут быть как холостые мужчины, так и состоящие в браке. К сожалению, во втором случае позиция жены донора у нас совершенно не принимается во внимание. В некоторых других странах жена донора должна подтвердить, что факт донации спермы ее мужем не будет использован ею как причина будущих семейных разногласий. Хорошо известно, что коммерциализация трансплантации, торговля органами и тканями повсюду считаются безнравственными. Сама по себе сумма вознаграждения донору спермы в 30 руб. в ценах 1989г. (и эквивалентная – 30 - сумма в настоящее время) может интерпретироваться как компенсация за потраченное время и доставленные неудобства (в том числе морального характера).
Допустимо ли искусственное оплодотворение незамужней женщины?
В разных странах этот вопрос решается по-разному. Иногда за одинокими женщинами не признается право на искусственное оплодотворение; в других странах такой нормы нет. В связи с этим Швецию, например, принято называть страной «репродуктивного туризма», в которую с целью пройти ИОД приезжают женщины из стран с более строгими законами.
2. Экстракорпоральное оплодотворение
Другой современной репродуктивной технологией является оплодотворение "в пробирке" (in vitro fertilisation), иначе называемое «экстракорпоральным оплодотворением и переносом эмбриона» (ЭКО и ПЭ). Идея оплодотворения вне тела женщины возникла еще в прошлом веке, а практически к ее осуществлению приступили в 40-х годах ХХ в., когда американские ученые осуществили “зачатие в пробирке”.Показанием к применению ЭКО и ПЭ является прежде всего абсолютное бесплодие женщины, например, при отсутствии у нее труб или яичников (в последнем случае используются донорские яйцеклетки). По расчетам отечественных специалистов, в России имеется примерно 3 миллиона женщин детородного возраста, страдающих абсолютным бесплодием. Для повышения вероятности успеха при проведении процедуры ЭКО и ПЭ приходится создавать не один эмбрион, а сразу несколько. С этой целью, как правило, в программе ЭКО и ПЭ применяется лекарственная стимуляция суперовуляции, что обеспечивает множественный рост фолликулов. В результате гормонального “подстегивания” биологических процессов в яичниках женщины удается получить в одном цикле от нескольких до десяти и более яйцеклеток. Наиболее частым осложнением столь “агрессивного” вмешательства в биологию человека является синдром гиперстимуляции яичников, который в ряде случаев (2-9%) характеризуется асцитом, затруднением дыхания, увеличением размеров яичников до 12 см со множеством фолликулов и кист. Лечение синдрома иногда требует хирургического вмешательства.
В процессе проведения ЭКО и ПЭ приходится осуществлять целую серию манипуляций с яйцеклетками и сперматозоидами до момента их слияния. Допустимо ли вообще подобное манипулирование с гаметами человека? Через сутки с небольшим после оплодотворения (образования зиготы) происходит первое в жизни нового биологического образования клеточное деление на 2 бластомера, а к концу третьих суток уже образуется 8 бластомеров (клеток). В соответствии с рекомендациями отечественной Инструкции по применению метода ЭКО и ПЭ стадии 2-4-8 бластомеров считаются оптимальными для переноса в матку. На этой стадии от манипуляций с гаметами медики переходят к манипуляциям с эмбрионами. При этом приходится сталкиваться с теми же самыми философскими, морально-этическими вопросами, которые имеют давнюю традицию обсуждения в связи с искусственным прерыванием беременности: “Каков онтологический и моральный статус эмбриона?”, “С какой стадии развития зародыша он должен считаться человеческим существом?”, “В каком объеме он обладает правами человека?”
В литературе по биоэтике на вопрос о том, с какой стадии развития зародыша он должен считаться человеческим существом, даются различные ответы: с момента зачатия, когда возникла уникальность будущего человека в генетическом плане; с 14-го дня, когда и в условиях естественного развития происходит имплантация зародыша в матку и когда выделяются собственно зародышевые клетки (“первичная полоска”); после 30-го дня, когда начинается дифференцировка центральной нервной системы; с 7-8 недель, когда зародыш начинает реагировать на раздражители; после 7 месяцев, когда формируется сосательный рефлекс и плод приобретает способность жить вне тела матери.
Стимулируя гиперовуляцию, врачам удается извлечь из организма женщины несколько (иногда до 10 и более) яйцеклеток. В целях повышения вероятности оплодотворения все яйцеклетки подвергаются инсеминации, и большинство из них становятся зиготами. Чтобы повысить вероятность беременности, в полость матки переносят несколько эмбрионов. С целью избежать негативных последствий многоплодной беременности, если после переноса в матку одновременно приживается более трех эмбрионов, часть из них абортируется. Много споров ведется относительно судьбы оставшихся “избыточных” оплодотворенных яйцеклеток (подвергнутые криоконсервации, они могут долго сохраняться). Если беременность не наступает сразу, то они могут быть использованы в последующих циклах (в одном случае в Центре акушерства, гинекологии и перинатологии РАМН беременность наступила только после 8-ой попытки). Если же беременность наступает, то “избыточные” оплодотворенные яйцеклетки оказываются буквально “лишними”).
3. Суррогатное материнство
Чрезвычайно бурные споры ведутся вокруг так называемого “суррогатного материнства”. В этом случае яйцеклетка одной женщины оплодотворяется in vitro, а затем эмбрион переносится в матку другой женщины - “матери-носительницы”, “женщины-донора”, “временной матери” и т.п.; при этом социальной матерью – "арендатором", нанимателем - может быть либо та женщина, которая дала свою яйцеклетку, либо вообще третья женщина. Таким образом, у ребенка, родившегося благодаря подобным манипуляциям, может оказаться пять (!) родителей: 3 биологических (мужчина-донор спермы, женщина-донор яйцеклетки и женщина-донор утробы) и 2 социальных - те, кто выступает в качестве заказчиков.
Привлекательность суррогатного материнства в случаях, когда причиной бесплодия является отсутствие матки у женщины, очевидна. Известны случаи, когда своеобразную донорскую функцию “матери-носительницы” выполняла мать или сестра страдающей бесплодием женщины. Родственные связи при этом оказываются чрезвычайно запутанными – "мать-носительница" оказывается в определенном смысле как матерью, так и бабушкой родившегося ребенка, а также не только матерью, но и сестрой женщины-"заказчицы". Чаще, однако такая практика осуществляется на основе контракта, который предусматривает оплату услуг и “женщины-носительницы”, и врача, а также юриста, составляющего контракт (в США в конце 80-х гг. общая стоимость “суррогатного материнства” в 30 тыс. долл. распределялась между ними соответственно: 10 тыс. долл., 10-15 тыс. долл. и 5-10 тыс. долл.).
Смерть и умирание. Эвтаназия.
Для многих первобытных обществ было обычной нормой умерщвлять стариков и больных или (для кочевых племен) не забирать их с собой при смене места стоянки. Хорошо известен обычай древнегреческой Спарты, где слабых, болезненных детей, а иногда девочек, сбрасывали в пропасть. Сократ, Платон и философы-стоики от Зенона до Сенеки оправдывали умерщвление очень слабых и тяжело больных людей, даже без их согласия. Сократ и Платон, кроме того, считали, что если человек по причине своей слабости становится обузой для общества, то покончить с собой - его моральный долг. Для этого обычно применялся яд цикуты (болиголова), который принял и сам Сократ по приговору афинского суда.
Христианство, воспринявшее от иудаизма представление о жизни человека как Божьем даре, с самого начала выступило против самоубийства, вызванного страданиями или отчаянием. Эта позиция бескомпромиссного отвержения самоубийства и эвтаназии никем не оспаривалась долгое время. И лишь примерно сто лет назад, в условиях падения религиозности и распространения эволюционизма, получают распространение представления о добровольной эвтаназии, о праве автономной личности окончить свою жизнь, когда смертельная болезнь превращает эту жизнь в страдание и лишает какой бы то ни было пользы для других.
В первой половине нашего столетия единственной страной, где эвтаназия осуществлялась в массовых масштабах, оказалась нацистская Германия. Это была государственная политика недобровольной эвтаназии, направленная против тех, кто был экономическим бременем для общества (в приведенном выше перечне это - второе значение термина “эвтаназия”). Не без влияния ученых и врачей, широко пропагандировавших идеи “расовой гигиены”, Гитлер в сентябре 1939 г., незадолго до вторжения в Польшу, издал указ о регистрации детей, страдающих монголоидностью, гидроцефалией, параличом и уродствами. 5 тыс. из них были подвергнуты эвтаназии, получив сверхдозу фенобарбитала.
Одним из различений, особенно широко использовавшимся лет двадцать-тридцать назад, является различение активной и пассивной эвтаназии. Пассивная эвтаназия - это отказ от жизнеподдерживающего лечения, когда оно либо прекращается, либо вообще не начинается. Активная эвтаназия - это преднамеренное вмешательство с целью прервать жизнь пациента, например, путем инъекции средства, вызывающего летальный эффект.
Бурные дискуссии вызывает практика активной эвтаназии, с начала 90-х годов узаконенная в Голландии, где таким путем уже было умерщвлено около 16 тыс. пациентов. И хотя во многих странах мира существуют общественные движения, требующие узаконить активную эвтаназию, пока что им не удалось добиться заметных успехов. Согласно данным социологических опросов, проводившихся в разных странах, в том числе и в России, врачи намного более негативно относятся к эвтаназии, чем население в целом. Впрочем, как показывают данные опроса, проведенного среди московских врачей, более молодые врачи чаще считают эвтаназию допустимой в исключительных случаях, чем врачи более старших возрастных групп.
Генетическое картирование и евгеника
В самое последнее время, в связи с тем, что расшифровка структуры человеческого генома в первом приближении считается законченной, встает вопрос о новых направлениях геномных исследований. В этой связи начинают активно обсуждаться перспективы геномной идентификации индивида. Замысел состоит в том, что в принципе для каждого человека можно будет создавать нечто вроде геномного паспорта, который позволит однозначно идентифицировать этого человека. Этот метод сулит колоссальные перспективы в области медицины - не только такие, как генная диагностика различных заболеваний, но и, скажем, возможности точного индивидуального подбора как методов терапии, так и лекарственных средств (фармакогенетика), создания индивидуальных банков тканей и клеток и т.п.
Вместе с тем генная идентификация может применяться и далеко за рамками медицины. Уже известно ее использование в криминалистике, при установлении родства и при опознании погибших в чрезвычайных ситуациях. Но сегодня в повестку дня встает вопрос и о генетическом тестировании на предмет способности человека к тем или иным видам деятельности. А эта тематика подозрительно близка к евгенике, которая после хорошо известных событий ХХ века в США, нацистской Германии и некоторых других странах Запада, пользуется очень недоброй славой.
Термин "евгеника" предложен в 1883 году Френсисом Гальтоном, кузеном Ч.Дарвина, который известен также благодаря многим другим открытиям, например, методу идентификации личности путем сличения отпечатков пальцев. По Гальтону, евгеника призвана разрабатывать методы социального контроля, которые "могут исправить или улучшить расовые качества будущих поколений, как физические так и интеллектуальные". По мнению сторонников евгеники, общество за счет развития медицины, социальной поддержки инвалидов и улучшения качества жизни ослабило действие естественного отбора, в результате чего возникла опасность расового вырождения.
"Субнормальные" индивиды участвуют в размножении, «засоряя» генофонд нации недоброкачественными генами. Евгенические методы направлены на то, чтобы остановить генетическое вырождение населения.
Первый закон о принудительной стерилизации был принят в США в штате Индиана в 1907 году. Он разрешал ее по генетическим основаниям. Подобные законы потом были приняты еще почти в тридцати штатах. Всего до второй мировой войны в США было зарегистрировано около 50 000 случаев принудительной стерилизации. Идеи евгеники оказали существенное влияние на формирование фашистской расовой теории. Германскими специалистами в области евгеники были введены понятия "генетического здоровья" нации, разработана специализированная отрасль превентивной медицины - "расовая гигиена". В 1933 году в Германии был принят "Закон о защите потомства от генетических заболеваний", применение которого привело к более чем 350 000 случаев насильственной стерилизации. Генетическое консультирование в нацистской Германии было обязательным условием для получения разрешения на вступление в брак.
Более цивилизованные формы евгеника как форма государственной политики приобрела в последние годы в Сингапуре. С 1982 года в стране действует особая программа, стимулирующая плодовитость образованных женщин и стремящаяся ограничить ее среди необразованных. Правительство предоставляет безвозмездную ссуду женщине для приобретения дешевой квартиры в построенном за счет государства доме при соблюдении следующих условий: возраст до 30 лет, не более двух детей, невысокий уровень образования, доход не выше 300 долл. в месяц и согласие на стерилизацию.
Евгенические умонастроения имеют довольно широкое распространение в современном российском обществе. Как свидетельствуют данные опроса населения России, проведенного в 1995 году Российским национальным комитетом по биоэтике и Всероссийским центром изучения общественного мнения, 56% опрошенных по общероссийской выборке согласились с мнением, что населению России угрожает опасность физического вырождения, и только 21% выразили несогласие с этим. Около трети населения высказалось в пользу применения насильственной стерилизации наркоманов, больных СПИДом, психиатрических больных.
Моральные проблемы трансплантологии. Морально ли тратить деньги на трансплантологию?
Первой моральной проблемой, которая с необходимостью возникает при обсуждении ситуаций в трансплантологии, является вопрос об оправданности развития трансплантологии как таковой в России. Пересадки органов - это дорогостоящие хирургические операции, которые потребляют значительные ресурсы здравоохранения.
В настоящее время во всех странах мира принята практика пересадки органов и тканей от живого донора только лицам, находящихся в близком родстве с донором, призванная обеспечить принципы добровольности и альтруизма. Сегодня, правда, обсуждается возможность разрешить такие пересадки и неродственникам, но под наблюдением уполномоченных независимых органов. В связи с этим следует заметить, что разрешение таких форм донорства несет в себе серьезную угрозу коммерциализации, купли-продажи, вымогательства органов и тканей, справиться с которой будет очень и очень непросто.
Этические проблемы пересадки органов от трупов: · моральные проблемы процедуры забора органов (принципы информированного согласия, презумпции согласия и рутинного забора);
· проблема справедливости в распределении между потенциальными реципиентами дефицитных ресурсов (органов и тканей) трансплантологии;
· этические проблемы, связанные с торговлей человеческими органами и тканями в трансплантологической практике.
· Проблема надежности и независимости постановки диагноза смерти мозга.
Важнейшим принципом, который охраняет процедуры диагностики смерти мозга от влияния интересов "заготовителей" органов и тем самым обеспечивает их надежность, является организационная и финансовая независимость медицинских организаций, осуществляющих диагностику и забор органов, от трансплантологов.
Моральные проблемы ксенотрансплантации
Ксенотрансплантациями называются пересадки органов и тканей от животных человеку. Попытки переливать кровь от животных человеку и пересаживать органы имеют давнюю историю. Однако только с появлением циклоспорина, подавляющего реакции отторжения трансплантатов, и с прогрессом в области генетической инженерии, который сулит преобразовать геном животных-доноров для обеспечения гистосовместимости, возникли реальные коммерческие проекты в области ксенотрансплантологии. Общественный интерес к ним подогревается неуклонно растущим дефицитом человеческих донорских органов и тканей. Этот дефицит в немалой степени порождается и усиливается успехами самой же трансплантологии. В США в листах ожидания для трансплантации находится 40 000 человек, в то время как в прошлом году было получено только 8 000 донорских органов. Более 3 000 человек умерло, не дождавшись подходящего органа.
Наиболее генетически близкими человеку являются приматы. Однако именно вследствие их эволюционной близости человеку и сходств в эмоциональных реакциях и поведении, их использование в качестве доноров органов вызывает наибольшие возражения защитников прав животных. Наряду с этим та же эволюционная близость усиливает риск передачи и последующего распространения среди людей вирусных инфекций, существующих у приматов, но пока, к счастью, отсутствующих у людей. Следуют также иметь в виду, что приматы практически не употребляются человеком в пищу. Их преднамеренное убийство (для забора жизненно важных органов) не санкционировано устойчивой традицией, как это имеет место в отношении домашних животных.
Одной из основных моральных проблем ксенотрансплантологии оказывается проблема оправданного риска. Дело в том, что пересаживая человеку органы, к примеру, свиньи мы рискуем одновременно перенести ему такие заболевания, как бруцеллез, грипп свиней и целый ряд других инфекций - как наблюдающихся, так и не наблюдающихся в обычных условиях у человека. Последние особо опасны, так как в человеческом организме нет эволюционно отработанных защитных механизмов для борьбы с ними.
При этом ряд вирусов (обычно речь идет о ретровирусах), безвредных для свиней, попав в необычные условия организма человека, могут стать источником тяжелейших заболеваний. Например, СПИД, вероятно, возник вследствие попадания вируса иммунодефицита обезьян в человеческий организм. Аналогичным образом человек может "обогатить" себя новыми неизвестными возбудителями инфекций при пересадке органов и тканей от животных. Если учесть, что пересадка включает использование циклоспорина, подавляющего иммунологические реакции организма реципиента, то опасность заражения резко возрастает.
Медико-биологические исследования на человеке и на животных
Еще древнеримский врач и ученый Цельс (1 в. до н. э.) специально обсуждал вопрос допустимости экспериментирования на человеке и вообще на живых существах. Другие античные ученые такие исследования предпринимали. В частности, Эразистрат (III в.. до н. э.) проводил их на рабах и на животных. А в ХУ1в., когда французский король Генрих П получил на турнире удар копьем в глаз, врачи подвергли точно такому же ранению четверых приговоренных преступников, чтобы иметь возможность изучить их раны.
Современная история обсуждения этих проблем начинается, пожалуй, с момента окончания Второй мировой войны. Именно в это время, а точнее - в ходе Нюрнбергского процесса над нацистскими учеными и врачами, были оглашены свидетельства об экспериментах, проводившихся над заключенными концлагерей. Среди них были такие, как изучение реакции организма на большие высоты и разреженный воздух: на испытуемых - узниках концлагеря Дахау - имитировалось действие недостатка кислорода в атмосферных условиях на высоте 12 км. Обычно через полчаса испытуемый умирал; при этом в протоколе эксперимента тщательно фиксировались последовательные стадии его мучений (такие, как "спазматические конвульсии", "агоническое конвульсивное дыхание", "стоны", "пронзительные крики", "конвульсии рук и ног", "гримасы, кусание собственного языка", "неспособность реагировать на речь") и регистрировались данные электрокардиограммы. Изучались также реакции организма на переохлаждение, для чего испытуемых в голом виде выдерживали на морозе до 29 градусов в течение 9 -14 часов, либо на несколько часов погружали в ледяную воду.
В том же концлагере проводились опыты, в ходе которых свыше 1 200 человек было заражено малярией. Непосредственно от инфекции умерло 30 испытуемых, от 300 до 400 - от вызванных ею осложнений, многие другие - от передозировки неосальварина и пирамидона. В Заксенхаузене и других лагерях проводились эксперименты с горчичным газом: испытуемым преднамеренно наносились ранения, а затем раны инфицировались горчичным газом. Других этот газ заставляли вдыхать или принимать внутрь в сжиженном виде. "Экспериментаторы" сообщали о том, что при введении газа в раны на руках руки сильно опухают и человек испытывает чрезвычайные боли.
В ходе экспериментов, проводившихся в основном на женщинах в лагере Равенсбрук, изучались раневые инфекции, а также возможности регенерации костей, мышц и нервов и трансплантации костей. На ногах испытуемых делались надрезы, а затем в раны вводились бактериальные культуры, кусочки древесной стружки или стекла. Лишь спустя несколько дней раны начинали лечить, проверяя те или иные способы. В иных случаях раны заражались гангреной, после чего одних испытуемых начинали лечить, а других - из контрольных групп - оставляли без лечения.
В Дахау изучались возможности использования для питья морской воды. При этом одной группе испытуемых вовсе не давали воды, другая пила обычную морскую воду, третья - морскую воду, содержащую соль, но лишенную соленого вкуса, а четвертая - обессоленную морскую воду. Эксперимент проводился в течение 4 недель на 40 испытуемых. Специально обсуждался вопрос о том, на ком должны ставиться опыты - на евреях или на цыганах, поскольку некоторые «специалисты» сомневались, будут ли применимы к немцам данные, полученные в экспериментах на цыганах. В конце концов Гиммлер лично принял решение проводить опыты на цыганах.
В других экспериментах на узниках концлагерей изучалась инфекционная желтуха; разрабатывались методы дешевой, нечувствительной и быстрой стерилизации людей; проводилось массовое заражение людей тифом; изучались скорость и характер действия ядов, которые в концлагере Бухенвальд подмешивались в пищу русским военнопленным; проверялось воздействие на организм соединений фосфора, содержащихся в английских зажигательных бомбах.
Эти и многие другие данные, подтвержденные в ходе Трибунала документами и свидетельскими показаниями, подняли вопрос о проблеме защиты прав испытуемых, необходимости ограничить проведение исследований на человеке определенными рамками. В ходе Нюрнбергского процесса был разработан документ, получивший название “Нюрнбергского кодекса” и явившийся по существу первым международным документом, содержащим перечень этико-правовых принципов проведения исследований на людях, среди которых - “необходимость добровольного согласия объекта эксперимента” на участие в исследовании, его дееспособность и информированность в том, что составляет сущность предмета эксперимента. Довольно долгое время, впрочем, Нюрнбергский кодекс не привлекал сколько-нибудь серьезного внимания ученых-медиков. Неожиданно в 1966 году появляется статья Гарвардского анестезиолога Генри Бичера "Этика и клинические исследования», где описывается 22 имевших место в США случая проведения исследований «с риском для жизни или здоровья испытуемых" без информирования их об опасностях и без получения их согласия. В одном случае речь шла об исследовании, проводившемся в интернате для отстающих в развитии детей в Уиллоубруке (штат Нью-Йорк). Для изучения этиологии болезни и разработки защитной вакцины детей заражали гепатитом. В другом случае врачи вводили живые раковые клетки пожилым и одряхлевшим пациентам одной из нью-йоркских больниц.
Сравнительно недавно стали появляться документированные свидетельства того, что такого рода эксперименты проводились и в бывшем СССР. Так, с 1926 года в системе органов госбезопасности велись работы по производству ядов, которые не оставляли бы следов в организме, а впоследствии - и медикаментов, под действием которых человек давал бы "откровенные" и "правдивые" показания. Действие этих средств проверялось на испытуемых - в основном подследственных и заключенных. Сообщалось и о том, что в ходе испытаний ядерного оружия на военнослужащих изучалось действие радиации.
Статья Г. Бичера и другие аналогичные публикации привлекли широкое внимание к проблемам этического и правового регулирования экспериментов на человеке. В этой связи особую значимость приобрела, наряду с Нюрнбергским кодексом, принятая в 1964 г. Хельсинкская Декларация Всемирной медицинской ассоциации (ВМА).
Библиография
Акопян А.С. Демография и политика//Общественные науки и современность. 2001. №2.
Акопян А.С., Правоторов В.Ф. Человек и человечество в новом столетии//Наука и религия. 2001. № 8.
Баев А.А. "Геном человека": некоторые этико-правовые проблемы настоящего и будущего//Человек. 1995. №2.
Биомедицинская этика/Под ред. В.И. Покровского. М., 1997.
Биоэтика: проблемы, трудности, перспективы: Материалы "Круглого стола"//Вопросы философии. 1992. №6.
Введение в биоэтику/Под ред. Б.Г.Юдина и П.Д.Тищенко. М.: Прогресс-Традиция, 1998.
Вересаев В.В. Соч. в 4-х томах. Т. 1. М., 1985.
Гинтер Е. Выступление на круглом столе "Не хотим быть клонами! (Проблемы современной евгеники)"//Человек. 1996. №4.
Гиппократ. Избранные книги. М., 1994.
Искусственные органы/Под ред. В.И. Шумакова. М., 1990.
Конвенция о защите прав и достоинства человека в связи с использованием достижений биологии и медицины. Овьедо, 1997.
Малеина М.Н. Человек и медицина в современном праве. М., 1995.
Попова Л.М. Смерть мозга/Большая медицинская энциклопедия. М., 1986. Т. 20.
Уиклер Д., Брок Д., Каплан А. и др. На грани жизни и смерти: Краткий очерк современной биоэтики в США. М., 1989.
Энгельс Е.-М. Этические проблемы ксенотрансплантации//Человек. 1998. №2.
ЭфроимсонВ.П. Гениальность и генетика: Родословная альтруизма. М., 1998.
Клятва Гиппократа
Доступная нам в памятниках письменности история врачебной этики насчитывает более трех тысячелетий. Для европейской медицины по сей день сохраняет свою актуальность этика древнегреческого врача Гиппократа (460 - 370 до н. э.), в особенности его знаменитая “Клятва”. После того, как в XVI в. в Европе вышли первые печатные труды Гиппократа (“Корпус Гиппократа”), рост его авторитета среди европейских врачей можно образно назвать “вторым пришествием” Гиппократа. Уже в это время врачи, получавшие степень доктора медицины на парижском медицинском факультете, обязаны были давать “Факультетское обещание” перед бюстом Гиппократа.
В основе этики Гиппократа лежит идея уважения к больному, пациенту, обязательность требования, чтобы всякое лечение не причиняло ему вреда: Любопытным моментом клятвы является запрет интимных связей врача и больного. Известнейшей заповедью этики Гиппократа является его запрет разглашать врачебную тайну. Медицинское сообщество, таким образом, предстает перед нами как весьма замкнутая социальная организация, которую можно было бы обозначить как орден или клан. Наконец, морально-этические аспекты взаимоотношений врача и общества в античной Греции. Общество здесь высоко ценило и поощряло самоотверженность и бескорыстие врачей. В древнегреческой мифологии особенностью покровителя медицины Асклепия была филантропия. Труд врача оплачивался в Древней Греции высоко (лучше, например, чем труд зодчих). Но Гиппократ советует своему ученику, когда дело идет о гонораре, дифференцированно подходить к разным пациентам:
"И я советую, чтобы ты не слишком негуманно вел себя, но чтобы обращал внимание на обилие средств (у больного) и на их умеренность, а иногда лечил бы и даром, считая благодарную память выше минутной славы. Если же случай представится оказать помощь чужестранцу или бедняку, то таким в особенности должно ее доставить".
· С чем связано появление биоэтики и почему этика Гиппократа не исчерпывала необходимых во врачебной практике требований?
Собственно биоэтика (термин был предложен В. Р. Поттером в 1969 г.) как исследовательское направление междисциплинарного характера сформировалось в конце 60-х начале 70-х гг. Зарождение биоэтики многие специалисты связывают с эпизодом, в котором появление новой биомедицинской технологии столкнуло людей с совершенно новой морально-этической дилеммой. В одной из больниц Сиэттла (штат Вашингтон) появилась новая по тем временам установка искусственного диализа. Перед врачами встал вопрос: кого из пациентов подключать к аппарату, спасая ему жизнь, а кому будет суждено умереть, так и не дождавшись своей очереди.
Формирование биоэтики обусловлено прежде всего теми изменениями, которые произошли в технологическом перевооружении современной медицины, сдвигами в медико-клинической практике, которые нашли свое выражение в генной инженерии, трансплантации органов, биотехнологии, поддержании жизни пациента. Все эти процессы обострили моральные проблемы, встающие перед врачом, перед родственниками больных, перед медицинским персоналом.
Существуют ли пределы и каковы они в поддержании жизни смертельно больного человека?
Допустима ли эвтаназия?
С какого момента следует считать наступление смерти?
С какого момента зародыш можно считать живым существом?
Имеет ли женщина право совершить аборт или нерожденный плод должен рассматриваться в качестве личности (пусть хотя и потенциальной) и, следовательно, обладать неотъемлемым правом каждого человека на жизнь?
Где, после какой незримой черты кончается человеческое существование, врач становится вправе отключить аппарат искусственного дыхания, не совершая тем самым убийства?
Где проходит грань между состоянием психически больного человека, когда он способен контролировать свое поведение и отвечать за свои поступки, и когда болезнь овладевает им в такой степени, что его поведение становится опасным для него самого и для окружающих (следовательно, оправдана его насильственная госпитализация)?
Принципы биоэтики большей частью остаются адекватными этике Гиппократа: непричинение вреда, милосердие, справедливость, но – с признанием автономии пациента.
В этике Гиппократа отношения «врач-пациент» строились на основе "сильного" и "слабого", закладывая модель патерналистского подхода в медицине. Дилемма патерналистского и непатерналистского является "сквозной" для всей биоэтики.
Патерналистская модель основывается на асимметричности характера моральных взаимоотношений врача и пациента,где всю (или почти всю) полноту ответственности за принятие клинических решений врач берет на себя. Напротив, непатерналистская модель взаимоотношений врача и пациента исходит из приоритета моральной автономии пациента, в силу чего ключевой категорией такого подхода становится категория прав пациента.
В России подавляющая масса врачей пока придерживается традиционно-патерналистской модели взаимоотношений с пациентами, в частности, исповедуя убеждение в этической оправданности в условиях врачевания доктрины «святой (спасительной) лжи».
Когда Зигмунд Фрейд узнал от врача, что у него рак, он прошептал: "Кто вам дал право говорить мне об этом?". Великий борец против всякого самообмана в области секса не нашел в себе силы взглянуть в глаза другой биологической истине - неизбежной смерти.
Можно ли открыть больному или родным "страшный" диагноз или надо сохранить его в тайне? Целесообразно ли сообщить больному менее травмирующий диагноз, и какой должна быть мера правды?
Мы часто предпочитаем не знать подробностей предстоящего нам лечения и связанного с ним риска. По данным опросов, число пациентов, не заинтересованных в получении информации на эти темы, достигает в России 60 %.
Впрочем, даже в Америке, где для большинства людей знание правды о своем состоянии является само собой разумеющимся правом, врачи учитывают культурные факторы. Молодой врач сообщает 68-летнему пациенту китайского происхождения, что у него рак. С точки зрения врача он все делает правильно - реализует право пациента на правдивую и точную информацию о его состоянии. Но сын больного возмущен: он считает, что врач должен был сначала переговорить с членами семьи пациента, а уж они потом сами бы решили, сообщать ли своему родственнику правду и в какой форме. В китайской культуре этической основой принятия решений являются конфуцианство и буддизм, подчеркивающие ценности согласия и подчинения авторитету.
Эта традиция прямо противоположна западной модели самостоятельной личности, в которой сокрытие информации рассматривается как нарушение фундаментальных прав личности.
Обязанность "лжесвидетельства" во имя обеспечения права смертельно больного человека на "неведение" всегда составляла особенность профессиональной врачебной этики. Однако реакция пациента на болезнь зависит от его психологического склада и мировоззрения.
Например, немецкие психологи, исследуя состояние пациентов, узнавших о своем смертельном недуге, пришли к выводу, что умирающий обычно проходит через пять стадий. Первая - стадия отрицания ("нет, не я", "это не рак"); вторая - протеста ("почему я?"); третья - просьба об отсрочке ("еще не сейчас", "еще немного"), четвертая - стадия депрессии ("да, это я умираю") и последняя стадия - принятие ("пусть будет"). Психологическое состояние больного на этой стадии принципиально меняется.
Больные иногда говорят:
"За последние три месяца я жил больше и лучше, чем за всю жизнь".
Как поступают врачи?
По данным опроса московских врачей, проведенного комитетом по биоэтике РАН, Информируете ли вы пациентов о диагнозе и прогнозе?
11 % обычно нет
19 % иногда
30 % часто
40 % -почти всегда.
Считаете ли вы, что пациент имеет право знать о безнадежном прогнозе?
46 % нет
25 % да
29 % это должны решать члены его семьи.
Сообщаете ли вы своим пациентам об угрожающем жизни диагнозе?
4 % почти всегда
13 % регулярно
17 % иногда
66 % обычно нет.
Особая роль в современной медицине понятий "информированное согласие" и "отказ от лечения" определяется не только распространением правозащитных движений на область здравоохранения, но и многократно возросшей в последнее время актуальностью проблемы ятрогений (буквально: болезней вызванных врачом).
Достаточно указать на такой ятрогенный фактор, как неоправданное нерациональное применение многих лекарств (существует даже форма заболеваний "лекарственная болезнь"), чтобы отчетливо увидеть, что в медицине второй половины XX в. заповедь "Прежде всего не повреди" более актуальна, чем во времена самого Гиппократа.
Новые репродуктивные технологии: этико-правовые проблемы
Среди таких технологий выделяют:
1. Искусственная инсеминация
Искусственная инсеминация может быть гомологичной - с использованием спермы мужа (ИОМ) и гетерологичной - с использованием спермы донора (ИОД). Донация гамет (спермы, яйцеклеток), которая является одной из форм донации генетического материала стоит особняком в ряду аналогичных явлений в медицинской практике. Если, например, нравственный характер безвозмездного донорства крови в настоящее время практически ни у кого не вызывает сомнений, то относительно донорства спермы или яйцеклеток имеются противоречивые оценки.
К сожалению, предусмотренные меры защиты родившихся с помощью ИОД детей от возможной в будущем дискриминации чреваты серьезными противоречиями. Существует мнение, что “современная позиция и право усыновленных детей на получение информации о своих биологических родителях должны быть распространены и на детей, рожденных с помощью ИОД”. По крайней мере, супруги-заявители должны быть надлежащим образом проинформированы и подготовлены врачом, проводящим ИОД, к необходимости разрешать в будущем противоречия, содержащиеся в концепции анонимности доноров спермы.
В Российской Федерации донорами спермы могут быть как холостые мужчины, так и состоящие в браке. К сожалению, во втором случае позиция жены донора у нас совершенно не принимается во внимание. В некоторых других странах жена донора должна подтвердить, что факт донации спермы ее мужем не будет использован ею как причина будущих семейных разногласий. Хорошо известно, что коммерциализация трансплантации, торговля органами и тканями повсюду считаются безнравственными. Сама по себе сумма вознаграждения донору спермы в 30 руб. в ценах 1989г. (и эквивалентная – 30 - сумма в настоящее время) может интерпретироваться как компенсация за потраченное время и доставленные неудобства (в том числе морального характера).
Допустимо ли искусственное оплодотворение незамужней женщины?
В разных странах этот вопрос решается по-разному. Иногда за одинокими женщинами не признается право на искусственное оплодотворение; в других странах такой нормы нет. В связи с этим Швецию, например, принято называть страной «репродуктивного туризма», в которую с целью пройти ИОД приезжают женщины из стран с более строгими законами.
2. Экстракорпоральное оплодотворение
Другой современной репродуктивной технологией является оплодотворение "в пробирке" (in vitro fertilisation), иначе называемое «экстракорпоральным оплодотворением и переносом эмбриона» (ЭКО и ПЭ). Идея оплодотворения вне тела женщины возникла еще в прошлом веке, а практически к ее осуществлению приступили в 40-х годах ХХ в., когда американские ученые осуществили “зачатие в пробирке”.Показанием к применению ЭКО и ПЭ является прежде всего абсолютное бесплодие женщины, например, при отсутствии у нее труб или яичников (в последнем случае используются донорские яйцеклетки). По расчетам отечественных специалистов, в России имеется примерно 3 миллиона женщин детородного возраста, страдающих абсолютным бесплодием. Для повышения вероятности успеха при проведении процедуры ЭКО и ПЭ приходится создавать не один эмбрион, а сразу несколько. С этой целью, как правило, в программе ЭКО и ПЭ применяется лекарственная стимуляция суперовуляции, что обеспечивает множественный рост фолликулов. В результате гормонального “подстегивания” биологических процессов в яичниках женщины удается получить в одном цикле от нескольких до десяти и более яйцеклеток. Наиболее частым осложнением столь “агрессивного” вмешательства в биологию человека является синдром гиперстимуляции яичников, который в ряде случаев (2-9%) характеризуется асцитом, затруднением дыхания, увеличением размеров яичников до 12 см со множеством фолликулов и кист. Лечение синдрома иногда требует хирургического вмешательства.
В процессе проведения ЭКО и ПЭ приходится осуществлять целую серию манипуляций с яйцеклетками и сперматозоидами до момента их слияния. Допустимо ли вообще подобное манипулирование с гаметами человека? Через сутки с небольшим после оплодотворения (образования зиготы) происходит первое в жизни нового биологического образования клеточное деление на 2 бластомера, а к концу третьих суток уже образуется 8 бластомеров (клеток). В соответствии с рекомендациями отечественной Инструкции по применению метода ЭКО и ПЭ стадии 2-4-8 бластомеров считаются оптимальными для переноса в матку. На этой стадии от манипуляций с гаметами медики переходят к манипуляциям с эмбрионами. При этом приходится сталкиваться с теми же самыми философскими, морально-этическими вопросами, которые имеют давнюю традицию обсуждения в связи с искусственным прерыванием беременности: “Каков онтологический и моральный статус эмбриона?”, “С какой стадии развития зародыша он должен считаться человеческим существом?”, “В каком объеме он обладает правами человека?”
В литературе по биоэтике на вопрос о том, с какой стадии развития зародыша он должен считаться человеческим существом, даются различные ответы: с момента зачатия, когда возникла уникальность будущего человека в генетическом плане; с 14-го дня, когда и в условиях естественного развития происходит имплантация зародыша в матку и когда выделяются собственно зародышевые клетки (“первичная полоска”); после 30-го дня, когда начинается дифференцировка центральной нервной системы; с 7-8 недель, когда зародыш начинает реагировать на раздражители; после 7 месяцев, когда формируется сосательный рефлекс и плод приобретает способность жить вне тела матери.
Стимулируя гиперовуляцию, врачам удается извлечь из организма женщины несколько (иногда до 10 и более) яйцеклеток. В целях повышения вероятности оплодотворения все яйцеклетки подвергаются инсеминации, и большинство из них становятся зиготами. Чтобы повысить вероятность беременности, в полость матки переносят несколько эмбрионов. С целью избежать негативных последствий многоплодной беременности, если после переноса в матку одновременно приживается более трех эмбрионов, часть из них абортируется. Много споров ведется относительно судьбы оставшихся “избыточных” оплодотворенных яйцеклеток (подвергнутые криоконсервации, они могут долго сохраняться). Если беременность не наступает сразу, то они могут быть использованы в последующих циклах (в одном случае в Центре акушерства, гинекологии и перинатологии РАМН беременность наступила только после 8-ой попытки). Если же беременность наступает, то “избыточные” оплодотворенные яйцеклетки оказываются буквально “лишними”).
3. Суррогатное материнство
Чрезвычайно бурные споры ведутся вокруг так называемого “суррогатного материнства”. В этом случае яйцеклетка одной женщины оплодотворяется in vitro, а затем эмбрион переносится в матку другой женщины - “матери-носительницы”, “женщины-донора”, “временной матери” и т.п.; при этом социальной матерью – "арендатором", нанимателем - может быть либо та женщина, которая дала свою яйцеклетку, либо вообще третья женщина. Таким образом, у ребенка, родившегося благодаря подобным манипуляциям, может оказаться пять (!) родителей: 3 биологических (мужчина-донор спермы, женщина-донор яйцеклетки и женщина-донор утробы) и 2 социальных - те, кто выступает в качестве заказчиков.
Привлекательность суррогатного материнства в случаях, когда причиной бесплодия является отсутствие матки у женщины, очевидна. Известны случаи, когда своеобразную донорскую функцию “матери-носительницы” выполняла мать или сестра страдающей бесплодием женщины. Родственные связи при этом оказываются чрезвычайно запутанными – "мать-носительница" оказывается в определенном смысле как матерью, так и бабушкой родившегося ребенка, а также не только матерью, но и сестрой женщины-"заказчицы". Чаще, однако такая практика осуществляется на основе контракта, который предусматривает оплату услуг и “женщины-носительницы”, и врача, а также юриста, составляющего контракт (в США в конце 80-х гг. общая стоимость “суррогатного материнства” в 30 тыс. долл. распределялась между ними соответственно: 10 тыс. долл., 10-15 тыс. долл. и 5-10 тыс. долл.).
Смерть и умирание. Эвтаназия.
Для многих первобытных обществ было обычной нормой умерщвлять стариков и больных или (для кочевых племен) не забирать их с собой при смене места стоянки. Хорошо известен обычай древнегреческой Спарты, где слабых, болезненных детей, а иногда девочек, сбрасывали в пропасть. Сократ, Платон и философы-стоики от Зенона до Сенеки оправдывали умерщвление очень слабых и тяжело больных людей, даже без их согласия. Сократ и Платон, кроме того, считали, что если человек по причине своей слабости становится обузой для общества, то покончить с собой - его моральный долг. Для этого обычно применялся яд цикуты (болиголова), который принял и сам Сократ по приговору афинского суда.
Христианство, воспринявшее от иудаизма представление о жизни человека как Божьем даре, с самого начала выступило против самоубийства, вызванного страданиями или отчаянием. Эта позиция бескомпромиссного отвержения самоубийства и эвтаназии никем не оспаривалась долгое время. И лишь примерно сто лет назад, в условиях падения религиозности и распространения эволюционизма, получают распространение представления о добровольной эвтаназии, о праве автономной личности окончить свою жизнь, когда смертельная болезнь превращает эту жизнь в страдание и лишает какой бы то ни было пользы для других.
В первой половине нашего столетия единственной страной, где эвтаназия осуществлялась в массовых масштабах, оказалась нацистская Германия. Это была государственная политика недобровольной эвтаназии, направленная против тех, кто был экономическим бременем для общества (в приведенном выше перечне это - второе значение термина “эвтаназия”). Не без влияния ученых и врачей, широко пропагандировавших идеи “расовой гигиены”, Гитлер в сентябре 1939 г., незадолго до вторжения в Польшу, издал указ о регистрации детей, страдающих монголоидностью, гидроцефалией, параличом и уродствами. 5 тыс. из них были подвергнуты эвтаназии, получив сверхдозу фенобарбитала.
Одним из различений, особенно широко использовавшимся лет двадцать-тридцать назад, является различение активной и пассивной эвтаназии. Пассивная эвтаназия - это отказ от жизнеподдерживающего лечения, когда оно либо прекращается, либо вообще не начинается. Активная эвтаназия - это преднамеренное вмешательство с целью прервать жизнь пациента, например, путем инъекции средства, вызывающего летальный эффект.
Бурные дискуссии вызывает практика активной эвтаназии, с начала 90-х годов узаконенная в Голландии, где таким путем уже было умерщвлено около 16 тыс. пациентов. И хотя во многих странах мира существуют общественные движения, требующие узаконить активную эвтаназию, пока что им не удалось добиться заметных успехов. Согласно данным социологических опросов, проводившихся в разных странах, в том числе и в России, врачи намного более негативно относятся к эвтаназии, чем население в целом. Впрочем, как показывают данные опроса, проведенного среди московских врачей, более молодые врачи чаще считают эвтаназию допустимой в исключительных случаях, чем врачи более старших возрастных групп.
Генетическое картирование и евгеника
В самое последнее время, в связи с тем, что расшифровка структуры человеческого генома в первом приближении считается законченной, встает вопрос о новых направлениях геномных исследований. В этой связи начинают активно обсуждаться перспективы геномной идентификации индивида. Замысел состоит в том, что в принципе для каждого человека можно будет создавать нечто вроде геномного паспорта, который позволит однозначно идентифицировать этого человека. Этот метод сулит колоссальные перспективы в области медицины - не только такие, как генная диагностика различных заболеваний, но и, скажем, возможности точного индивидуального подбора как методов терапии, так и лекарственных средств (фармакогенетика), создания индивидуальных банков тканей и клеток и т.п.
Вместе с тем генная идентификация может применяться и далеко за рамками медицины. Уже известно ее использование в криминалистике, при установлении родства и при опознании погибших в чрезвычайных ситуациях. Но сегодня в повестку дня встает вопрос и о генетическом тестировании на предмет способности человека к тем или иным видам деятельности. А эта тематика подозрительно близка к евгенике, которая после хорошо известных событий ХХ века в США, нацистской Германии и некоторых других странах Запада, пользуется очень недоброй славой.
Термин "евгеника" предложен в 1883 году Френсисом Гальтоном, кузеном Ч.Дарвина, который известен также благодаря многим другим открытиям, например, методу идентификации личности путем сличения отпечатков пальцев. По Гальтону, евгеника призвана разрабатывать методы социального контроля, которые "могут исправить или улучшить расовые качества будущих поколений, как физические так и интеллектуальные". По мнению сторонников евгеники, общество за счет развития медицины, социальной поддержки инвалидов и улучшения качества жизни ослабило действие естественного отбора, в результате чего возникла опасность расового вырождения.
"Субнормальные" индивиды участвуют в размножении, «засоряя» генофонд нации недоброкачественными генами. Евгенические методы направлены на то, чтобы остановить генетическое вырождение населения.
Первый закон о принудительной стерилизации был принят в США в штате Индиана в 1907 году. Он разрешал ее по генетическим основаниям. Подобные законы потом были приняты еще почти в тридцати штатах. Всего до второй мировой войны в США было зарегистрировано около 50 000 случаев принудительной стерилизации. Идеи евгеники оказали существенное влияние на формирование фашистской расовой теории. Германскими специалистами в области евгеники были введены понятия "генетического здоровья" нации, разработана специализированная отрасль превентивной медицины - "расовая гигиена". В 1933 году в Германии был принят "Закон о защите потомства от генетических заболеваний", применение которого привело к более чем 350 000 случаев насильственной стерилизации. Генетическое консультирование в нацистской Германии было обязательным условием для получения разрешения на вступление в брак.
Более цивилизованные формы евгеника как форма государственной политики приобрела в последние годы в Сингапуре. С 1982 года в стране действует особая программа, стимулирующая плодовитость образованных женщин и стремящаяся ограничить ее среди необразованных. Правительство предоставляет безвозмездную ссуду женщине для приобретения дешевой квартиры в построенном за счет государства доме при соблюдении следующих условий: возраст до 30 лет, не более двух детей, невысокий уровень образования, доход не выше 300 долл. в месяц и согласие на стерилизацию.
Евгенические умонастроения имеют довольно широкое распространение в современном российском обществе. Как свидетельствуют данные опроса населения России, проведенного в 1995 году Российским национальным комитетом по биоэтике и Всероссийским центром изучения общественного мнения, 56% опрошенных по общероссийской выборке согласились с мнением, что населению России угрожает опасность физического вырождения, и только 21% выразили несогласие с этим. Около трети населения высказалось в пользу применения насильственной стерилизации наркоманов, больных СПИДом, психиатрических больных.
Моральные проблемы трансплантологии. Морально ли тратить деньги на трансплантологию?
Первой моральной проблемой, которая с необходимостью возникает при обсуждении ситуаций в трансплантологии, является вопрос об оправданности развития трансплантологии как таковой в России. Пересадки органов - это дорогостоящие хирургические операции, которые потребляют значительные ресурсы здравоохранения.
В настоящее время во всех странах мира принята практика пересадки органов и тканей от живого донора только лицам, находящихся в близком родстве с донором, призванная обеспечить принципы добровольности и альтруизма. Сегодня, правда, обсуждается возможность разрешить такие пересадки и неродственникам, но под наблюдением уполномоченных независимых органов. В связи с этим следует заметить, что разрешение таких форм донорства несет в себе серьезную угрозу коммерциализации, купли-продажи, вымогательства органов и тканей, справиться с которой будет очень и очень непросто.
Этические проблемы пересадки органов от трупов: · моральные проблемы процедуры забора органов (принципы информированного согласия, презумпции согласия и рутинного забора);
· проблема справедливости в распределении между потенциальными реципиентами дефицитных ресурсов (органов и тканей) трансплантологии;
· этические проблемы, связанные с торговлей человеческими органами и тканями в трансплантологической практике.
· Проблема надежности и независимости постановки диагноза смерти мозга.
Важнейшим принципом, который охраняет процедуры диагностики смерти мозга от влияния интересов "заготовителей" органов и тем самым обеспечивает их надежность, является организационная и финансовая независимость медицинских организаций, осуществляющих диагностику и забор органов, от трансплантологов.
Моральные проблемы ксенотрансплантации
Ксенотрансплантациями называются пересадки органов и тканей от животных человеку. Попытки переливать кровь от животных человеку и пересаживать органы имеют давнюю историю. Однако только с появлением циклоспорина, подавляющего реакции отторжения трансплантатов, и с прогрессом в области генетической инженерии, который сулит преобразовать геном животных-доноров для обеспечения гистосовместимости, возникли реальные коммерческие проекты в области ксенотрансплантологии. Общественный интерес к ним подогревается неуклонно растущим дефицитом человеческих донорских органов и тканей. Этот дефицит в немалой степени порождается и усиливается успехами самой же трансплантологии. В США в листах ожидания для трансплантации находится 40 000 человек, в то время как в прошлом году было получено только 8 000 донорских органов. Более 3 000 человек умерло, не дождавшись подходящего органа.
Наиболее генетически близкими человеку являются приматы. Однако именно вследствие их эволюционной близости человеку и сходств в эмоциональных реакциях и поведении, их использование в качестве доноров органов вызывает наибольшие возражения защитников прав животных. Наряду с этим та же эволюционная близость усиливает риск передачи и последующего распространения среди людей вирусных инфекций, существующих у приматов, но пока, к счастью, отсутствующих у людей. Следуют также иметь в виду, что приматы практически не употребляются человеком в пищу. Их преднамеренное убийство (для забора жизненно важных органов) не санкционировано устойчивой традицией, как это имеет место в отношении домашних животных.
Одной из основных моральных проблем ксенотрансплантологии оказывается проблема оправданного риска. Дело в том, что пересаживая человеку органы, к примеру, свиньи мы рискуем одновременно перенести ему такие заболевания, как бруцеллез, грипп свиней и целый ряд других инфекций - как наблюдающихся, так и не наблюдающихся в обычных условиях у человека. Последние особо опасны, так как в человеческом организме нет эволюционно отработанных защитных механизмов для борьбы с ними.
При этом ряд вирусов (обычно речь идет о ретровирусах), безвредных для свиней, попав в необычные условия организма человека, могут стать источником тяжелейших заболеваний. Например, СПИД, вероятно, возник вследствие попадания вируса иммунодефицита обезьян в человеческий организм. Аналогичным образом человек может "обогатить" себя новыми неизвестными возбудителями инфекций при пересадке органов и тканей от животных. Если учесть, что пересадка включает использование циклоспорина, подавляющего иммунологические реакции организма реципиента, то опасность заражения резко возрастает.
Медико-биологические исследования на человеке и на животных
Еще древнеримский врач и ученый Цельс (1 в. до н. э.) специально обсуждал вопрос допустимости экспериментирования на человеке и вообще на живых существах. Другие античные ученые такие исследования предпринимали. В частности, Эразистрат (III в.. до н. э.) проводил их на рабах и на животных. А в ХУ1в., когда французский король Генрих П получил на турнире удар копьем в глаз, врачи подвергли точно такому же ранению четверых приговоренных преступников, чтобы иметь возможность изучить их раны.
Современная история обсуждения этих проблем начинается, пожалуй, с момента окончания Второй мировой войны. Именно в это время, а точнее - в ходе Нюрнбергского процесса над нацистскими учеными и врачами, были оглашены свидетельства об экспериментах, проводившихся над заключенными концлагерей. Среди них были такие, как изучение реакции организма на большие высоты и разреженный воздух: на испытуемых - узниках концлагеря Дахау - имитировалось действие недостатка кислорода в атмосферных условиях на высоте 12 км. Обычно через полчаса испытуемый умирал; при этом в протоколе эксперимента тщательно фиксировались последовательные стадии его мучений (такие, как "спазматические конвульсии", "агоническое конвульсивное дыхание", "стоны", "пронзительные крики", "конвульсии рук и ног", "гримасы, кусание собственного языка", "неспособность реагировать на речь") и регистрировались данные электрокардиограммы. Изучались также реакции организма на переохлаждение, для чего испытуемых в голом виде выдерживали на морозе до 29 градусов в течение 9 -14 часов, либо на несколько часов погружали в ледяную воду.
В том же концлагере проводились опыты, в ходе которых свыше 1 200 человек было заражено малярией. Непосредственно от инфекции умерло 30 испытуемых, от 300 до 400 - от вызванных ею осложнений, многие другие - от передозировки неосальварина и пирамидона. В Заксенхаузене и других лагерях проводились эксперименты с горчичным газом: испытуемым преднамеренно наносились ранения, а затем раны инфицировались горчичным газом. Других этот газ заставляли вдыхать или принимать внутрь в сжиженном виде. "Экспериментаторы" сообщали о том, что при введении газа в раны на руках руки сильно опухают и человек испытывает чрезвычайные боли.
В ходе экспериментов, проводившихся в основном на женщинах в лагере Равенсбрук, изучались раневые инфекции, а также возможности регенерации костей, мышц и нервов и трансплантации костей. На ногах испытуемых делались надрезы, а затем в раны вводились бактериальные культуры, кусочки древесной стружки или стекла. Лишь спустя несколько дней раны начинали лечить, проверяя те или иные способы. В иных случаях раны заражались гангреной, после чего одних испытуемых начинали лечить, а других - из контрольных групп - оставляли без лечения.
В Дахау изучались возможности использования для питья морской воды. При этом одной группе испытуемых вовсе не давали воды, другая пила обычную морскую воду, третья - морскую воду, содержащую соль, но лишенную соленого вкуса, а четвертая - обессоленную морскую воду. Эксперимент проводился в течение 4 недель на 40 испытуемых. Специально обсуждался вопрос о том, на ком должны ставиться опыты - на евреях или на цыганах, поскольку некоторые «специалисты» сомневались, будут ли применимы к немцам данные, полученные в экспериментах на цыганах. В конце концов Гиммлер лично принял решение проводить опыты на цыганах.
В других экспериментах на узниках концлагерей изучалась инфекционная желтуха; разрабатывались методы дешевой, нечувствительной и быстрой стерилизации людей; проводилось массовое заражение людей тифом; изучались скорость и характер действия ядов, которые в концлагере Бухенвальд подмешивались в пищу русским военнопленным; проверялось воздействие на организм соединений фосфора, содержащихся в английских зажигательных бомбах.
Эти и многие другие данные, подтвержденные в ходе Трибунала документами и свидетельскими показаниями, подняли вопрос о проблеме защиты прав испытуемых, необходимости ограничить проведение исследований на человеке определенными рамками. В ходе Нюрнбергского процесса был разработан документ, получивший название “Нюрнбергского кодекса” и явившийся по существу первым международным документом, содержащим перечень этико-правовых принципов проведения исследований на людях, среди которых - “необходимость добровольного согласия объекта эксперимента” на участие в исследовании, его дееспособность и информированность в том, что составляет сущность предмета эксперимента. Довольно долгое время, впрочем, Нюрнбергский кодекс не привлекал сколько-нибудь серьезного внимания ученых-медиков. Неожиданно в 1966 году появляется статья Гарвардского анестезиолога Генри Бичера "Этика и клинические исследования», где описывается 22 имевших место в США случая проведения исследований «с риском для жизни или здоровья испытуемых" без информирования их об опасностях и без получения их согласия. В одном случае речь шла об исследовании, проводившемся в интернате для отстающих в развитии детей в Уиллоубруке (штат Нью-Йорк). Для изучения этиологии болезни и разработки защитной вакцины детей заражали гепатитом. В другом случае врачи вводили живые раковые клетки пожилым и одряхлевшим пациентам одной из нью-йоркских больниц.
Сравнительно недавно стали появляться документированные свидетельства того, что такого рода эксперименты проводились и в бывшем СССР. Так, с 1926 года в системе органов госбезопасности велись работы по производству ядов, которые не оставляли бы следов в организме, а впоследствии - и медикаментов, под действием которых человек давал бы "откровенные" и "правдивые" показания. Действие этих средств проверялось на испытуемых - в основном подследственных и заключенных. Сообщалось и о том, что в ходе испытаний ядерного оружия на военнослужащих изучалось действие радиации.
Статья Г. Бичера и другие аналогичные публикации привлекли широкое внимание к проблемам этического и правового регулирования экспериментов на человеке. В этой связи особую значимость приобрела, наряду с Нюрнбергским кодексом, принятая в 1964 г. Хельсинкская Декларация Всемирной медицинской ассоциации (ВМА).
Библиография
Акопян А.С. Демография и политика//Общественные науки и современность. 2001. №2.
Акопян А.С., Правоторов В.Ф. Человек и человечество в новом столетии//Наука и религия. 2001. № 8.
Баев А.А. "Геном человека": некоторые этико-правовые проблемы настоящего и будущего//Человек. 1995. №2.
Биомедицинская этика/Под ред. В.И. Покровского. М., 1997.
Биоэтика: проблемы, трудности, перспективы: Материалы "Круглого стола"//Вопросы философии. 1992. №6.
Введение в биоэтику/Под ред. Б.Г.Юдина и П.Д.Тищенко. М.: Прогресс-Традиция, 1998.
Вересаев В.В. Соч. в 4-х томах. Т. 1. М., 1985.
Гинтер Е. Выступление на круглом столе "Не хотим быть клонами! (Проблемы современной евгеники)"//Человек. 1996. №4.
Гиппократ. Избранные книги. М., 1994.
Искусственные органы/Под ред. В.И. Шумакова. М., 1990.
Конвенция о защите прав и достоинства человека в связи с использованием достижений биологии и медицины. Овьедо, 1997.
Малеина М.Н. Человек и медицина в современном праве. М., 1995.
Попова Л.М. Смерть мозга/Большая медицинская энциклопедия. М., 1986. Т. 20.
Уиклер Д., Брок Д., Каплан А. и др. На грани жизни и смерти: Краткий очерк современной биоэтики в США. М., 1989.
Энгельс Е.-М. Этические проблемы ксенотрансплантации//Человек. 1998. №2.
ЭфроимсонВ.П. Гениальность и генетика: Родословная альтруизма. М., 1998.
В прошлой статье я затронул проблему "квантового сознания" и обрисовал общие тенденции развития исследования. Ниже прилагается конспект интересной дискуссии доктора ф-м. наук Игоря Воловича и директора Международного центра математического моделирования Андрея Хренникова, где модели развития квантового сознания обрисовываются гораздо полнее.
Итак. Релизация квантовой модели сознания - и абстрактно-математической и кибернетической - невозможна без вычислительных мощностей работающих на иных логических алгоритмах вычислений. Иначе говоря, квантовые модели сознания невозможны без квантовых компьютеров.
Несмотря на разные подходы и методы исследования, вопрос остается открыт т.к. для того реализовать подобные алгоритмы используя искусственные нейронные сети требуется досконально установить причинность в цепи воля-сознание-мозг-выполнение действия. И парадокс заключается в том, что ясен сам механизм, но совершенно не ясны его истоки. Что есть отправная точка "запускающая" программу выполнения.
Квантовые компьютеры и модели сознания
Принцип работы квантовых компьютеров радикально отличается от классических компьютеров, он использует квантовую механику и квантовую логику. С другой стороны, вопрос о том, что такое мышление, сознание, исследуется учеными разных специальностей на протяжении всей истории цивилизации. Однако, несмотря на огромные усилия и замечательные достижения (Нобелевские лауреаты F. Crick, G. Kandel) убедительных общепринятых моделей сознания предложено не было. Более того, высказываются сомнения, возможно ли вообще объяснение феномена сознания в рамках существующих естественнонаучных представлений (Э.Шредингер). В последние годы предпринимаются очень интересные попытки описания феномена сознания с точки зрения квантовой теории (Р. Пенроуз (R.Penrose) и др.). Квантовая реальность и принцип дополнительности представляются более приспособленными для описания сознания, чем классические представления.
Темы дискуссии.
· Пространство-время. Неархимедова геометрия.
· Устройство мозга. Р-адическая теория сознания.
· Атомы сознания.
· Квантовые компьютеры. Атомный квантовый компьютер.
· Р-адическая модель депрессии. Математические модели теории подсознания Фрейда.
· Где находится сознание – квантовый ответ. Сознание как индивидуальный квантовый эффект. Квантовый индетерминизм и свобода воли.
· Существуют ли атомы сознания?
· Является ли мозг квантовым компьютером?
· Что такое квантовые компьютеры? И другие вопросы по квантовым компьютерам.
· Сознание – это индивидуальное явление или существует коллективное поле сознания?
Для этого нужно начать с основных сведений об устройстве мозга и добавить к списку обсуждаемых вопросов также такие:
· Пространство сознания – евклидово или неархимедово?
· Теория подсознания Фрейда в математических моделях мышления.
· Об использовании неархимедовых моделей депрессии для ее лечения.
· Вопрос о свободе воли.
И.Воловичу представляется, что сознание – это квантовое явление, на котором соответственно и следует строить теорию сознания. А.Хренников считает, что сознание – это классический феномен, не связанный с квантовой теорией. Кроме того, в вопросах психоанализа И.Волович ни в какой мере не считает себя специалистом, ограничиваясь математикой и физикой. Здесь можно вспомнить полушутливое замечание Нильса Бора: «Глубокая истина – это такая истина, что её отрицание тоже является глубокой истиной!»
Проблема сознания Человеческое сознание - это одна из великих тайн, нераскрытых современной наукой. Миллионы людей тысячи лет пытались разрешить эту ускользающую проблему. Появились даже идеи о невозможности понять сознание: «Человеческое сознание никогда не сможет понять самое себя». В частности, Шредингер писал, что сознание невозможно понять в рамках нашей западной научной традиции (западной – значит берущей начало в Древней Греции). Следует пытаться инкорпорировать восточную традицию, апеллирующую к коллективному или космическому сознанию.
По мнению А.Хренникова, нужно вернуться к проблеме понимания сознания. Именно в таком ключе рассматривается эта проблема биологами, философами, и даже физиками. Кстати, следует заметить, что на изучение сознания сейчас во всем мире брошены гигантские силы. В прошлом году А.Хренников делал доклад на международном конгрессе «Сознание» в Швеции, где присутствовало около 900 участников из всех областей науки.
Возможно, проблема кроется уже в самой постановке вопроса - понять.
Пространство-время. Неархимедова геометрия. При создании математической модели пространства сознания огромную роль играет геометрия пространства. В течение тысячелетий использовалась евклидова геометрия. В каком-то смысле физическое пространство отождествлялось с этой геометрией. Например, так считал Кант.
В 19 веке русский математик из Казани Николай Лобачевский показал, что существуют и другие геометрические модели - неевклидовы. Сейчас различные неевклидовы модели играют огромную роль в физике, особенно в теории относительности. Работы Лоренца, Минковского, Пуанкаре, Эйнштейна перевернули традиционные представления о геометрии физического пространства. Это была революция в физике. Заметим, математическая революция. Однако, так же как и у Эвклида, геометрии Лобачевского, Римана, Эйнштейна являются Архимедовыми, и геометрические координаты – это вещественные числа. Дело в том, что на протяжении тысячелетий в естественных науках использовались только вещественные числа. Однако в 80-х годах в Математическом институте имени Стеклова группой И.Воловича было предложено использование так называемых р-адических чисел. Совместно с академиком Владимировым в отделе математической физики был разработан соответствующий математический аппарат, приспособленный для приложений. Первоначальной мотивировкой была следующая идея: наблюдаемы только целые и рациональние числа (дроби). Вещественное число, т.е. бесконечная десятичная дробь – это идеализация, которая в реальных прикладных задачах не встречается. Какова структура пространства на очень малых расстояниях?
На Планковских масштабах происходят большие флуктуации метрики и топологии. Это приводит к тому, что аксиома измеримости Архимеда становится неприменимой, и И.Волович предложил использовать неархимедову геометрию и р-адические числа. В одной из наших программ уже шла речь о р-адических числах. Сейчас достаточно сказать, что все обычные целые и рациональные числа являются также и р-адическими. Р здесь – простое число, р=2,3,5,7,…, которое не делится на другие натуральные числа. Неархимедова геометрия имеет замечательные свойства. Р-адический шар состоит из конечного числа шаров меньшего радиуса, при этом нет пустот между меньшими шарами. В отличие от шаров в обычном эвклидовом пространстве, когда нельзя составить шар из конечного числа шаров меньшего радиуса так, чтобы не было пустот.
Это свойство неархимедовой геометрии очень важно, т.к. оно означает, что здесь имеется естественная иерархическая структура. Имеется в виду, что меньшие шары строго подчинены большему шару. Р-адическими числами дело не ограничивается, и И.Воловичем был предложен общий принцип инвариантности фундаментальных физических законов относительно замены числового поля.
Замечательные результаты в теории вероятностей и даже в психологии и теории сознания получены в работах А.Хренникова и его сотрудников в Международном центре математического моделирования в Швеции с использованием р-адического анализа.
Огромную роль в описании реальности играет способ численного представления информации. Столетиями использовались вещественные числа. Геометрически - это прямая линия. Р-адические числа – это другая возможность. Геометрически р-адические числа имеют структуру иерархического дерева, где информация разветвляется.Здесь можно было бы поговорить об интереснейших вещах в р-адической математической физике, а также о квантовой гравитации и теории суперструн, связанной с р-адическими числами. Но это то самое ответвление, которое, пожалуй, делать не стоит.
Мозг. Наука о сознании идет тем же путем, что и физика. Сначала психологи, а затем и нейрофизиологи, использовали евклидову геометрию человеческого мозга - наша голова размещена в евклидовом пространстве.
Здесь уместно напомнить стандартные сведения об устройстве мозга. Конечно, мозг и сознание каким-то (до сих пор мистическим) образом связаны. Но эта связь очень сложна. Нужно, пожалуй, избегать таких заявлений, как «сознание порождается человеческим мозгом». Или «сознание находится в мозге».
Итак, в нескольких словах мозг как физико-химическая система. По существу, это гигантская электрическая сеть, состоящая из десятков миллиардов генераторов электрических импульсов. Эти генераторы называются нейронами. Каждый нейрон соединен с огромным количеством других нейронов, до 100 тысяч. И все нейроны непрерывно обмениваются электрическими импульсами.
Два замечания о принципах работы этой супер-электрической сети. Важно отметить, что в основе работы этой сети лежат электрохимические процессы. В частности, важнейший период в исследовании мозга был посвящен исследованию этих процессов. Хотя не следует переоценивать роль этих исследований – вероятно, что вообще не важно, как формируются электрические импульсы и как они передаются. Возможность возникновения сознания, например на основе Интернета, не кажется столь уж невероятной.
Еще одно важное замечание о структуре электрических импульсов, генерируемых нейронами. Нейрон работает как дискретная, пороговая электрическая система. Нейрон некоторое время накапливает электрический заряд, не посылая никаких импульсов. Как только этот заряд становится выше некоторого порога, нейрон посылает сигнал. Величина порога – это параметр дискретности работы мозга. Хотя неясно, какой след от этой дискретности остается после того, как импульс, вышедший из нейрона, распределяется по ста тысячам нейронов, идущим к другим нейронам. Одна из важнейших информационных характеристик – это частота импульсов, посылаемых нейронами. Эта частота тесно связана с выполнением конкретной умственной деятельности, осуществляемой этой и иной группой нейронов. Так называемый нейронный код (способ кодирования информации в мозге), по-видимому, тесно связан с частотами работы нейронов.
Последние 50 лет львиная доля исследований мозга посвящена изучению активности нейронов. В течение длительного периода времени пытались понять, какая часть мозга отвечает за ту или иную ментальную функцию. Здесь были достигнуты огромные успехи. И сейчас известно, что, если мы вовлечены в ту или иную деятельность, то это влечет активацию определенных участков мозга. Эти исследования часто используются как серьезный довод в пользу локализации ментальных или психических функций.
Нейроны и соединения между ними формируют некоторые конфигурации в этом пространстве. В течение столетий огромную роль играло и до сих пор играет теория локализации психических функций в мозге. Считалось, что, разбив мозг на множество участков, и поняв, за что они отвечают, мы поймем феномен сознания. В своей экстремальной форме этот подход получил название психической френологии. Основание этой теории было заложено французским ученым Галлом в 17 веке. Считалось, что также как каждый орган в человеческом теле отвечает за определенную физическую функцию тела, так и каждая область мозга отвечает за определенную психическую функцию. Однако со временем возникло понимание того, что психические функции не сосредоточены в отдельных участках мозга. Психические функции и человеческое сознание нельзя описать с помощью евклидовой геометрии. Нужно использовать какие-то другие геометрии, чтобы склеить вместе различные участки мозга, производящие, например, чувство любви.
Р-адическая теория сознания В 1996 году А.Хренников написал книгу, опубликованную в Голландии издательством Клувер, в которой было предложено использовать р-адическую систему координат в мозге. Во-первых, почему р-адическую, а не обычную вещественную? Человеческие мысли нельзя расположить одну за другой на прямой линии. Нельзя человеческое сознание загнать в вещественную прямую. А р-адические числа имеют структуру дерева. И наши мысли также имеют структуру дерева. Одна мысль отщепляется от другой, возникают новые и новые направления мышления. Р-адическое дерево можно использовать для численного представления человеческих мыслей. Другой довод за использование р-адических деревьев - это иерархическая структура этих деревьев. Роль иерархии в формировании живого уже обсуждалась в передаче с И.Воловичем и. В.Аветисовым.
Последний довод в пользу р-адической модели - реальные конфигурации нейронов и соединения между ними также имеют структуру деревьев. Хотя утверждение, что наш мозг имеет именно р-адическую структуру, может быть и спорно. Но похоже, что р-адическое дерево служит хорошей моделью для процессов мышления.
Заметим также, что на р-адическом дереве можно ввести арифметику. Мы можем складывать, умножать, делить числа, представляющие человеческие мысли. Можно создать арифметику мыслей. Хотя, конечно, р-адическая арифметика мыслей – это просто очень удобная математическая модель. С помощью нее моделировались такие сложные психические процессы, как работа подсознания, включая психоанализ Фрейда, депрессия, стресс, формирование сексуальности, происхождение творческих способностей. Результаты этих исследований были опубликованы в серии статей в журналах Theoretical Biology, Biosystems.
Атомы сознания. Здесь, возможно, уместно попытаться ответить еще на один вопрос из числа тех, которые обозначены в начале беседы. Атом – это нечто простое, неделимое. Можно ли говорить о том, что существуют некие элементарные атомы мысли, сознания, дальше которых оно не делится? Ответ может показаться парадоксальным: да, такие атомы сознания существуют, это – натуральные числа. Числа 1,2,3,… и являются атомами сознания (впрочем, истинно неделимыми являются простые числа). Здесь нужно иметь в виду, что понятие натурального числа является обманчиво простым. Нужно различать пять, скажем, конкретных предметов, и абстрактное понятие числа 5. Изучая свойства натуральных чисел, мы изучаем свойства атомов сознания.Можно говорить о классических атомах, а можно и о квантовых.
Квантовая теория сознания. Еще Нильс Бор предложил, что некоторые квантово-механические представления, в частности принцип дополнительности, могут быть использованы в психологии.
Почему не достаточно классических моделей сознания?
Есть общий ответ – потому, что современная физическая картина мира – квантовая. Нам нужно объяснить, каким образом сознание вписывается в эту картину мира.
Есть и более конкретные причины, почему было бы интересно развить квантовую теорию сознания. Квантовые представления позволяют подойти к ответу на вопросы :
· где находится сознание?
· как объяснить существование свободы воли?
· единство сознания.
· доминантность или несовместимость одной мысли (чувства) над другими.
Интересно сравнить некоммутирующие наблюдаемые в квантовой теории. Несовместные мысли будут описываются некоммутирующими операторами в квантовой теории сознания?
Тест Тьюринга. Проблема зомби Часто представляют себе мозг как машину по переработке информации, как своеобразный компьютер. Раньше рассматривали мозг как классический компьютер. Возможно, некоторые из зрителей помнят дискуссии 60-х годов о том, может ли машина мыслить.
Тест Тьюринга:
как, задавая вопросы, выяснить, имеем мы дело с человеком или машиной?
Проблема зомби:
как узнать, мыслит ли данный человек?
Квантовые компьютеры. В ведущих мировых научных центрах и в крупных компаниях ведутся активнейшие исследования проблемы создания квантовых компьютеров. Квантовые компьютеры обещают решительный прогресс в решении многих научных и технологических проблем. И не только.
В частности, показано, что если удастся построить реальный квантовый компьютер, то он будет способен вскрыть значительную часть зашифрованных текстов, связанных с военным делом, разведкой, дипломатией, бизнесом, закодированных сообщений, передающихся по Интернету и т.д.
Атомный квантовый компьютер. Было бы интересно напомнить простейший пример квантового компьютера.. Несколько лет назад И.Воловичем был предложен простейший пример квантового компьютера из одного атома. Атомный квантовый компьютер - это просто один атом. В приближении Хартри?Фока мы можем описывать энергетические уровни атома с помощью одноэлектронных состояний. Манипулируя состояниями электронов при помощи магнитного поля, можно производить квантовые вычисления.
Мотивировки. Но зачем вообще нужно заниматься квантовыми компьютерами? Самое простое объяснение сводится к следующему: к этому приводит развитие современной компьютерной техники – миниатюризация. Работа любого компьютера в конечном счете сводится к элементарным логическим операциям: И, Или, Нет. Устройства, совершающие эти операции, становятся все меньше по размерам, и в скором времени будут играть роль квантовые эффекты. Когда это наступит, мы вынуждены будем проектировать компьютеры по законам квантовой механики и квантовой логики.
Второй довод. Математически доказано, что квантовые компьютеры могут решать задачи существенно быстрее, чем классические. В частности, знаменитый квантовый алгоритм Питера Шора способен решать задачу факторизации целых чисел за полиномиальное время. Поскольку именно на трудности задачи факторизации основаны многие современные криптосистемы, это может позволить вскрыть многие секреты. Мы знаем, что опытные образцы квантовых компьютеров существуют уже несколько лет. А возможно, уже построен и практически полезный квантовый компьютер, только об этом не сообщено в средствах массовой информации.
Иногда высказывается мнение, что если построить достаточно мощный компьютер, то он сможет решить любую прикладную задачу. Однако это иллюзия. На самом деле процессы передачи и переработки информации происходят по физическим законам, и установлены принципиальные ограничения на допустимую сложность поддающихся решению задач. Это так называемые задачи полиномиальной сложности.
Огромное множество задач, имеющих важное прикладное значение, в частности, краевые задачи для дифференциальных уравнений, являются задачами экспоненциальной сложности. Их принципиально невозможно решить с достаточной точностью на классическом компьютере за обозримое время. Конечно, поскольку эти задачи важны для практики, их все равно решают на компьютерах. Однако, как правило, точность мала и берутся грубые приближения. Новые возможности здесь открывает квантовый компьютер.
Но на пути создания квантовых компьютеров стоит серьезная проблема, а именно проблема квантовой декогерентности. По существу - это проблема неустойчивости. Исследование проблемы неустойчивости плазмы в термоядерном синтезе, кстати, потребовало огромных усилий. У И.Воловича есть работа, в которой анализируется эта проблема и предложен некоторый механизм стабилизации при помощи контроля макроскопических параметров.
Формальное математическое определение квантового компьютера следующее: Квантовым компьютером называется квантовая машина Тьюринга. Другое, эквивалентное, определение: квантовый компьютер – это равномерное семейство квантовых сетей.
Принцип работы квантовых компьютеров радикально отличается от классических компьютеров, он использует квантовую механику и квантовую логику.
Классическая и квантовая логика Классические логические элементы: И, ИЛИ, НЕТ. В квантовой логике имеются дополнительные возможности, например, корень квадратный из НЕТ. Они реализуются при помощи унитарных матриц.
Это одна из причин, почему квантовый компьютер будет существенно мощнее классического. Другая причина - квантовый параллелизм.
Где находится сознание? Где находится электрон? Согласно квантовой механике электрон не имеет траектории, его местоположение возникает в момент наблюдения, т.е. взаимодействия с наблюдателем. Поэтому, если мы примем квантовый подход к сознанию, то можно сказать, что сознание не имеет локализации в пространстве. Локализация возникает в момент «наблюдения», т.е. взаимодействия сознания с мозгом.
Эти соображения, по видимому можно связать с принципом психофизического параллелизма фон Неймана.
Процесс мышления, не основанный на логических рассмотрениях. Наиболее известные математические модели мышления основаны на представлении работы мозга как вычислительной машины. А.Хренников вместе со своими шведскими аспирантами развивает модели мышления, которые не основаны на логических рассуждениях. В соответствии с этими моделями существенная часть нашего мышления может быть описана итерациями так называемых динамических систем на деревьях.
Интересно, что А.Хренниковым с коллегами существенно используются идеи Фрейда о сознательных и подсознательных мыслительных процессах. Динамические системы работают в подсознании, мы не замечаем миллионов итераций этих систем. А вот аттракторы, к которым притягиваются итерации мыслей, и являются нашими сознательными мыслями.
Конечно, не все так просто в p-адической математической модели для теории Фрейда – не все аттракторы могут беспрепятственно уйти из подсознания в сознание. Существует цензура, которая препятствует продвижению аттракторов из подсознания в сознание.
Р-адическая модель депрессии. Какие конкретные следствия для психологии или других наук можно извлечь из p-адической модели? Одно из ее удивительных и неожиданных свойств – сильнейшая зависимость от параметра p. Две мыслящих системы, которые используют различные p для построения своих мыслящих деревьев, будут демонстрировать очень разное поведение. Например, поведение 2-адического человека существенно отлично от поведения 3-адического человека. То есть уже на уровне кодирования, 2-адическое – белое-черное, 3-адическое – белое-розовое-черное, закладываются гигантские различия. Например, А.Хренниковым с коллегами из Бремена строятся p-адические модели депрессии, в ходе которых было совершенно неожиданно обнаружено, что, чем больше p, тем меньше вероятность перехода в депрессивное состояние, состояние неконструктивного поведения, состояние отсутствия аттракторов. 2-адический, черно-белый человек, имеет очень большие шансы впасть в депрессию. А, например, 7-адический человек существенно более устойчив. Вульгарная рекомендация для страдающих черно-белыми депрессиями – ввести добавочный розовый цвет, перейти от 2-адического дерева к хотя бы 3-адическому. Но это легче сказать, чем сделать, так как по сути надо перейти к деревьям с достаточно большим p, а изменить структуру своего дерева мыслей очень непросто. А ведь довольно высокий процент депрессий принадлежит именно к классу депрессий которые не лечатся на химическом уровне - медицинские препараты тут бессильны.
Квантовая теория сознания. За и против.
Волович изложил очень интересные идеи о человеческом сознании как индивидуальном квантовом явлении. Это новая идея, хотя идея о сознании как квантовом компьютере, интенсивно обсуждаемая в последние 5 лет, очень близка к ней. Одна из причин, по которой квантовое пытаются ассоциировать с сознательным – это загадочность и того, и другого. Даже через 100 лет после создания квантовой механики, мы ее не слишком-то понимаем. Как говорил Фейнман: «Никто не понимает квантовую механику!» Есть математический аппарат, который позволяет производить важнейшие физические расчеты. Действительно, опыт интерференции частиц на двух отверстиях очень трудно понять на интуитивном уровне. Что лежит за этим – сплошная мистика. Точно также обстоит дело с сознанием. Так возникла мысль, а не связать ли их вместе?!
Но есть вопрос по существу: все квантовые процессы протекают в микромире, там другая шкала расстояний, времен, температур. А сознание реализуется на уровне молекул, нейронов. Как перепрыгнуть этот гигантский провал между двумя мирами? Этот вопрос обсуждался нашими участниками с одним из создателей гравитационной модели квантового сознания Роджером Пенроузом, но ответ не был получен. Однако, И.Волович отвечает на него следующим образом: существуют макроскопические квантовые явления, это хорошо всем известные сверхтекучесть и сверхпроводимость. Хотя точка зрения И.Воловича на проблему сознания отличается от подхода Пенроуза. Ему представляется, что сознание – это индивидуальное квантовое явление.
Квантовая механика не только не умеет описывать индивидуальные квантовые эффекты, но большинство из отцов-основателей квантовой механики считали, что это и в принципе невозможно. Однако индивидуальные квантовые явления, очевидно, существуют. В каждом конкретном эксперименте мы имеем дело прежде всего с индивидуальными квантовыми явлениями, например, на фотопластинках. Однако квантовая вероятность – это не Колмогоровская вероятность, в ней отсутствует классическое вероятностное пространство. Для того, чтобы глубоко понять работу сознания, нужно разработать теорию индивидуальных квантовых явлений. И.Волович предпринял попытку подхода к этим вопросам на основе теории так называемых мотивов французского математика Гротендика. Этальные когомологии ближе квантовой реальности, чем традиционные канторовские теоретико-множественный представления.
Квантовый подход к сознанию, в частности, помогает понять проблему свободы воли. Хотя и трудно поверить в свободу воли, в индетерминизм мыслительных и психологических процессов. Тем более, оставаясь учеником Зигмунда Фрейда. Все в нашем ментальном мире предопределено, если я сделал то или это, ушел от жены или опять к ней вернулся, то это отнюдь не в силу квантового индетерминизма. Все мое психологическое поведение вполне определено моими явными и подсознательными желаниями и инстинктами.
Фрейд в своем психоанализе неявно пользовался представлениями классического физического детерминизма. Это представлялось самоочевидным до создания квантовой механики. Так же как представлялись самоочевидными представления классической логики, о которых говорилось выше. Однако квантовый индетерминизм оставляет будущее открытым, снимает классическую предопределенность. В квантовой картине мира остается пространство для свободы воли.
Библиография
Валиев К.А., Кокин А.А. Квантовые компьютеры: надежды и реальность. М.; Ижевск: Регулярная и хаотическая динамика, 2001.
Владимиров В.С., Волович И.В., Зеленов Е.И. Р-адический анализ и математическая физика. М.: Наука, 1994.
Волович И.В. Атомный квантовый компьютер//Физика элементарных частиц и атомного ядра. 2000. Т.31. Вып. 7А.
Дойч Д. Структура реальности. М.; Ижевск: Регулярная и хаотическая динамика, 2001.
Пуанкаре А. Наука и Гипотеза. М.: Наука, 1989.
Фрейд З. Введение в психоанализ: Лекции. М.: Наука, 1991.
Шредингер Э. Разум и материя. М.; Ижевск: Регулярная и хаотическая динамика, 2002.
Edelman G.M. Neural Darwinism. The Theory if Neuronal Group Selection. New York, 1987.
Khrennikov A. Yu. Non-Archimedean Analysis: Quantum Paradox, Dynamical Systems, Biological Models. Kluwer Academics, 1997.
Khrennikov A. Yu. Human unconsciousness as a p-adic dynamics system//Journal of Theoretical Biology. 1998. V. 37.
Khrennikov A. Yu. Classical and Quantum Theories of Freud`s Consciousness and Unconsciousness. Vexjo University Press, 2002.
Ohya M., Volovich I. Quantum Computers, Teleportation, Cryptography. Springer – Verlag, 2002.
Piaget J. The construction of reality in the child. New York, 1958.
Итак. Релизация квантовой модели сознания - и абстрактно-математической и кибернетической - невозможна без вычислительных мощностей работающих на иных логических алгоритмах вычислений. Иначе говоря, квантовые модели сознания невозможны без квантовых компьютеров.
Несмотря на разные подходы и методы исследования, вопрос остается открыт т.к. для того реализовать подобные алгоритмы используя искусственные нейронные сети требуется досконально установить причинность в цепи воля-сознание-мозг-выполнение действия. И парадокс заключается в том, что ясен сам механизм, но совершенно не ясны его истоки. Что есть отправная точка "запускающая" программу выполнения.
Квантовые компьютеры и модели сознания
Принцип работы квантовых компьютеров радикально отличается от классических компьютеров, он использует квантовую механику и квантовую логику. С другой стороны, вопрос о том, что такое мышление, сознание, исследуется учеными разных специальностей на протяжении всей истории цивилизации. Однако, несмотря на огромные усилия и замечательные достижения (Нобелевские лауреаты F. Crick, G. Kandel) убедительных общепринятых моделей сознания предложено не было. Более того, высказываются сомнения, возможно ли вообще объяснение феномена сознания в рамках существующих естественнонаучных представлений (Э.Шредингер). В последние годы предпринимаются очень интересные попытки описания феномена сознания с точки зрения квантовой теории (Р. Пенроуз (R.Penrose) и др.). Квантовая реальность и принцип дополнительности представляются более приспособленными для описания сознания, чем классические представления.
Темы дискуссии.
· Пространство-время. Неархимедова геометрия.
· Устройство мозга. Р-адическая теория сознания.
· Атомы сознания.
· Квантовые компьютеры. Атомный квантовый компьютер.
· Р-адическая модель депрессии. Математические модели теории подсознания Фрейда.
· Где находится сознание – квантовый ответ. Сознание как индивидуальный квантовый эффект. Квантовый индетерминизм и свобода воли.
· Существуют ли атомы сознания?
· Является ли мозг квантовым компьютером?
· Что такое квантовые компьютеры? И другие вопросы по квантовым компьютерам.
· Сознание – это индивидуальное явление или существует коллективное поле сознания?
Для этого нужно начать с основных сведений об устройстве мозга и добавить к списку обсуждаемых вопросов также такие:
· Пространство сознания – евклидово или неархимедово?
· Теория подсознания Фрейда в математических моделях мышления.
· Об использовании неархимедовых моделей депрессии для ее лечения.
· Вопрос о свободе воли.
И.Воловичу представляется, что сознание – это квантовое явление, на котором соответственно и следует строить теорию сознания. А.Хренников считает, что сознание – это классический феномен, не связанный с квантовой теорией. Кроме того, в вопросах психоанализа И.Волович ни в какой мере не считает себя специалистом, ограничиваясь математикой и физикой. Здесь можно вспомнить полушутливое замечание Нильса Бора: «Глубокая истина – это такая истина, что её отрицание тоже является глубокой истиной!»
Проблема сознания Человеческое сознание - это одна из великих тайн, нераскрытых современной наукой. Миллионы людей тысячи лет пытались разрешить эту ускользающую проблему. Появились даже идеи о невозможности понять сознание: «Человеческое сознание никогда не сможет понять самое себя». В частности, Шредингер писал, что сознание невозможно понять в рамках нашей западной научной традиции (западной – значит берущей начало в Древней Греции). Следует пытаться инкорпорировать восточную традицию, апеллирующую к коллективному или космическому сознанию.
По мнению А.Хренникова, нужно вернуться к проблеме понимания сознания. Именно в таком ключе рассматривается эта проблема биологами, философами, и даже физиками. Кстати, следует заметить, что на изучение сознания сейчас во всем мире брошены гигантские силы. В прошлом году А.Хренников делал доклад на международном конгрессе «Сознание» в Швеции, где присутствовало около 900 участников из всех областей науки.
Возможно, проблема кроется уже в самой постановке вопроса - понять.
Пространство-время. Неархимедова геометрия. При создании математической модели пространства сознания огромную роль играет геометрия пространства. В течение тысячелетий использовалась евклидова геометрия. В каком-то смысле физическое пространство отождествлялось с этой геометрией. Например, так считал Кант.
В 19 веке русский математик из Казани Николай Лобачевский показал, что существуют и другие геометрические модели - неевклидовы. Сейчас различные неевклидовы модели играют огромную роль в физике, особенно в теории относительности. Работы Лоренца, Минковского, Пуанкаре, Эйнштейна перевернули традиционные представления о геометрии физического пространства. Это была революция в физике. Заметим, математическая революция. Однако, так же как и у Эвклида, геометрии Лобачевского, Римана, Эйнштейна являются Архимедовыми, и геометрические координаты – это вещественные числа. Дело в том, что на протяжении тысячелетий в естественных науках использовались только вещественные числа. Однако в 80-х годах в Математическом институте имени Стеклова группой И.Воловича было предложено использование так называемых р-адических чисел. Совместно с академиком Владимировым в отделе математической физики был разработан соответствующий математический аппарат, приспособленный для приложений. Первоначальной мотивировкой была следующая идея: наблюдаемы только целые и рациональние числа (дроби). Вещественное число, т.е. бесконечная десятичная дробь – это идеализация, которая в реальных прикладных задачах не встречается. Какова структура пространства на очень малых расстояниях?
На Планковских масштабах происходят большие флуктуации метрики и топологии. Это приводит к тому, что аксиома измеримости Архимеда становится неприменимой, и И.Волович предложил использовать неархимедову геометрию и р-адические числа. В одной из наших программ уже шла речь о р-адических числах. Сейчас достаточно сказать, что все обычные целые и рациональные числа являются также и р-адическими. Р здесь – простое число, р=2,3,5,7,…, которое не делится на другие натуральные числа. Неархимедова геометрия имеет замечательные свойства. Р-адический шар состоит из конечного числа шаров меньшего радиуса, при этом нет пустот между меньшими шарами. В отличие от шаров в обычном эвклидовом пространстве, когда нельзя составить шар из конечного числа шаров меньшего радиуса так, чтобы не было пустот.
Это свойство неархимедовой геометрии очень важно, т.к. оно означает, что здесь имеется естественная иерархическая структура. Имеется в виду, что меньшие шары строго подчинены большему шару. Р-адическими числами дело не ограничивается, и И.Воловичем был предложен общий принцип инвариантности фундаментальных физических законов относительно замены числового поля.
Замечательные результаты в теории вероятностей и даже в психологии и теории сознания получены в работах А.Хренникова и его сотрудников в Международном центре математического моделирования в Швеции с использованием р-адического анализа.
Огромную роль в описании реальности играет способ численного представления информации. Столетиями использовались вещественные числа. Геометрически - это прямая линия. Р-адические числа – это другая возможность. Геометрически р-адические числа имеют структуру иерархического дерева, где информация разветвляется.Здесь можно было бы поговорить об интереснейших вещах в р-адической математической физике, а также о квантовой гравитации и теории суперструн, связанной с р-адическими числами. Но это то самое ответвление, которое, пожалуй, делать не стоит.
Мозг. Наука о сознании идет тем же путем, что и физика. Сначала психологи, а затем и нейрофизиологи, использовали евклидову геометрию человеческого мозга - наша голова размещена в евклидовом пространстве.
Здесь уместно напомнить стандартные сведения об устройстве мозга. Конечно, мозг и сознание каким-то (до сих пор мистическим) образом связаны. Но эта связь очень сложна. Нужно, пожалуй, избегать таких заявлений, как «сознание порождается человеческим мозгом». Или «сознание находится в мозге».
Итак, в нескольких словах мозг как физико-химическая система. По существу, это гигантская электрическая сеть, состоящая из десятков миллиардов генераторов электрических импульсов. Эти генераторы называются нейронами. Каждый нейрон соединен с огромным количеством других нейронов, до 100 тысяч. И все нейроны непрерывно обмениваются электрическими импульсами.
Два замечания о принципах работы этой супер-электрической сети. Важно отметить, что в основе работы этой сети лежат электрохимические процессы. В частности, важнейший период в исследовании мозга был посвящен исследованию этих процессов. Хотя не следует переоценивать роль этих исследований – вероятно, что вообще не важно, как формируются электрические импульсы и как они передаются. Возможность возникновения сознания, например на основе Интернета, не кажется столь уж невероятной.
Еще одно важное замечание о структуре электрических импульсов, генерируемых нейронами. Нейрон работает как дискретная, пороговая электрическая система. Нейрон некоторое время накапливает электрический заряд, не посылая никаких импульсов. Как только этот заряд становится выше некоторого порога, нейрон посылает сигнал. Величина порога – это параметр дискретности работы мозга. Хотя неясно, какой след от этой дискретности остается после того, как импульс, вышедший из нейрона, распределяется по ста тысячам нейронов, идущим к другим нейронам. Одна из важнейших информационных характеристик – это частота импульсов, посылаемых нейронами. Эта частота тесно связана с выполнением конкретной умственной деятельности, осуществляемой этой и иной группой нейронов. Так называемый нейронный код (способ кодирования информации в мозге), по-видимому, тесно связан с частотами работы нейронов.
Последние 50 лет львиная доля исследований мозга посвящена изучению активности нейронов. В течение длительного периода времени пытались понять, какая часть мозга отвечает за ту или иную ментальную функцию. Здесь были достигнуты огромные успехи. И сейчас известно, что, если мы вовлечены в ту или иную деятельность, то это влечет активацию определенных участков мозга. Эти исследования часто используются как серьезный довод в пользу локализации ментальных или психических функций.
Нейроны и соединения между ними формируют некоторые конфигурации в этом пространстве. В течение столетий огромную роль играло и до сих пор играет теория локализации психических функций в мозге. Считалось, что, разбив мозг на множество участков, и поняв, за что они отвечают, мы поймем феномен сознания. В своей экстремальной форме этот подход получил название психической френологии. Основание этой теории было заложено французским ученым Галлом в 17 веке. Считалось, что также как каждый орган в человеческом теле отвечает за определенную физическую функцию тела, так и каждая область мозга отвечает за определенную психическую функцию. Однако со временем возникло понимание того, что психические функции не сосредоточены в отдельных участках мозга. Психические функции и человеческое сознание нельзя описать с помощью евклидовой геометрии. Нужно использовать какие-то другие геометрии, чтобы склеить вместе различные участки мозга, производящие, например, чувство любви.
Р-адическая теория сознания В 1996 году А.Хренников написал книгу, опубликованную в Голландии издательством Клувер, в которой было предложено использовать р-адическую систему координат в мозге. Во-первых, почему р-адическую, а не обычную вещественную? Человеческие мысли нельзя расположить одну за другой на прямой линии. Нельзя человеческое сознание загнать в вещественную прямую. А р-адические числа имеют структуру дерева. И наши мысли также имеют структуру дерева. Одна мысль отщепляется от другой, возникают новые и новые направления мышления. Р-адическое дерево можно использовать для численного представления человеческих мыслей. Другой довод за использование р-адических деревьев - это иерархическая структура этих деревьев. Роль иерархии в формировании живого уже обсуждалась в передаче с И.Воловичем и. В.Аветисовым.
Последний довод в пользу р-адической модели - реальные конфигурации нейронов и соединения между ними также имеют структуру деревьев. Хотя утверждение, что наш мозг имеет именно р-адическую структуру, может быть и спорно. Но похоже, что р-адическое дерево служит хорошей моделью для процессов мышления.
Заметим также, что на р-адическом дереве можно ввести арифметику. Мы можем складывать, умножать, делить числа, представляющие человеческие мысли. Можно создать арифметику мыслей. Хотя, конечно, р-адическая арифметика мыслей – это просто очень удобная математическая модель. С помощью нее моделировались такие сложные психические процессы, как работа подсознания, включая психоанализ Фрейда, депрессия, стресс, формирование сексуальности, происхождение творческих способностей. Результаты этих исследований были опубликованы в серии статей в журналах Theoretical Biology, Biosystems.
Атомы сознания. Здесь, возможно, уместно попытаться ответить еще на один вопрос из числа тех, которые обозначены в начале беседы. Атом – это нечто простое, неделимое. Можно ли говорить о том, что существуют некие элементарные атомы мысли, сознания, дальше которых оно не делится? Ответ может показаться парадоксальным: да, такие атомы сознания существуют, это – натуральные числа. Числа 1,2,3,… и являются атомами сознания (впрочем, истинно неделимыми являются простые числа). Здесь нужно иметь в виду, что понятие натурального числа является обманчиво простым. Нужно различать пять, скажем, конкретных предметов, и абстрактное понятие числа 5. Изучая свойства натуральных чисел, мы изучаем свойства атомов сознания.Можно говорить о классических атомах, а можно и о квантовых.
Квантовая теория сознания. Еще Нильс Бор предложил, что некоторые квантово-механические представления, в частности принцип дополнительности, могут быть использованы в психологии.
Почему не достаточно классических моделей сознания?
Есть общий ответ – потому, что современная физическая картина мира – квантовая. Нам нужно объяснить, каким образом сознание вписывается в эту картину мира.
Есть и более конкретные причины, почему было бы интересно развить квантовую теорию сознания. Квантовые представления позволяют подойти к ответу на вопросы :
· где находится сознание?
· как объяснить существование свободы воли?
· единство сознания.
· доминантность или несовместимость одной мысли (чувства) над другими.
Интересно сравнить некоммутирующие наблюдаемые в квантовой теории. Несовместные мысли будут описываются некоммутирующими операторами в квантовой теории сознания?
Тест Тьюринга. Проблема зомби Часто представляют себе мозг как машину по переработке информации, как своеобразный компьютер. Раньше рассматривали мозг как классический компьютер. Возможно, некоторые из зрителей помнят дискуссии 60-х годов о том, может ли машина мыслить.
Тест Тьюринга:
как, задавая вопросы, выяснить, имеем мы дело с человеком или машиной?
Проблема зомби:
как узнать, мыслит ли данный человек?
Квантовые компьютеры. В ведущих мировых научных центрах и в крупных компаниях ведутся активнейшие исследования проблемы создания квантовых компьютеров. Квантовые компьютеры обещают решительный прогресс в решении многих научных и технологических проблем. И не только.
В частности, показано, что если удастся построить реальный квантовый компьютер, то он будет способен вскрыть значительную часть зашифрованных текстов, связанных с военным делом, разведкой, дипломатией, бизнесом, закодированных сообщений, передающихся по Интернету и т.д.
Атомный квантовый компьютер. Было бы интересно напомнить простейший пример квантового компьютера.. Несколько лет назад И.Воловичем был предложен простейший пример квантового компьютера из одного атома. Атомный квантовый компьютер - это просто один атом. В приближении Хартри?Фока мы можем описывать энергетические уровни атома с помощью одноэлектронных состояний. Манипулируя состояниями электронов при помощи магнитного поля, можно производить квантовые вычисления.
Мотивировки. Но зачем вообще нужно заниматься квантовыми компьютерами? Самое простое объяснение сводится к следующему: к этому приводит развитие современной компьютерной техники – миниатюризация. Работа любого компьютера в конечном счете сводится к элементарным логическим операциям: И, Или, Нет. Устройства, совершающие эти операции, становятся все меньше по размерам, и в скором времени будут играть роль квантовые эффекты. Когда это наступит, мы вынуждены будем проектировать компьютеры по законам квантовой механики и квантовой логики.
Второй довод. Математически доказано, что квантовые компьютеры могут решать задачи существенно быстрее, чем классические. В частности, знаменитый квантовый алгоритм Питера Шора способен решать задачу факторизации целых чисел за полиномиальное время. Поскольку именно на трудности задачи факторизации основаны многие современные криптосистемы, это может позволить вскрыть многие секреты. Мы знаем, что опытные образцы квантовых компьютеров существуют уже несколько лет. А возможно, уже построен и практически полезный квантовый компьютер, только об этом не сообщено в средствах массовой информации.
Иногда высказывается мнение, что если построить достаточно мощный компьютер, то он сможет решить любую прикладную задачу. Однако это иллюзия. На самом деле процессы передачи и переработки информации происходят по физическим законам, и установлены принципиальные ограничения на допустимую сложность поддающихся решению задач. Это так называемые задачи полиномиальной сложности.
Огромное множество задач, имеющих важное прикладное значение, в частности, краевые задачи для дифференциальных уравнений, являются задачами экспоненциальной сложности. Их принципиально невозможно решить с достаточной точностью на классическом компьютере за обозримое время. Конечно, поскольку эти задачи важны для практики, их все равно решают на компьютерах. Однако, как правило, точность мала и берутся грубые приближения. Новые возможности здесь открывает квантовый компьютер.
Но на пути создания квантовых компьютеров стоит серьезная проблема, а именно проблема квантовой декогерентности. По существу - это проблема неустойчивости. Исследование проблемы неустойчивости плазмы в термоядерном синтезе, кстати, потребовало огромных усилий. У И.Воловича есть работа, в которой анализируется эта проблема и предложен некоторый механизм стабилизации при помощи контроля макроскопических параметров.
Формальное математическое определение квантового компьютера следующее: Квантовым компьютером называется квантовая машина Тьюринга. Другое, эквивалентное, определение: квантовый компьютер – это равномерное семейство квантовых сетей.
Принцип работы квантовых компьютеров радикально отличается от классических компьютеров, он использует квантовую механику и квантовую логику.
Классическая и квантовая логика Классические логические элементы: И, ИЛИ, НЕТ. В квантовой логике имеются дополнительные возможности, например, корень квадратный из НЕТ. Они реализуются при помощи унитарных матриц.
Это одна из причин, почему квантовый компьютер будет существенно мощнее классического. Другая причина - квантовый параллелизм.
Где находится сознание? Где находится электрон? Согласно квантовой механике электрон не имеет траектории, его местоположение возникает в момент наблюдения, т.е. взаимодействия с наблюдателем. Поэтому, если мы примем квантовый подход к сознанию, то можно сказать, что сознание не имеет локализации в пространстве. Локализация возникает в момент «наблюдения», т.е. взаимодействия сознания с мозгом.
Эти соображения, по видимому можно связать с принципом психофизического параллелизма фон Неймана.
Процесс мышления, не основанный на логических рассмотрениях. Наиболее известные математические модели мышления основаны на представлении работы мозга как вычислительной машины. А.Хренников вместе со своими шведскими аспирантами развивает модели мышления, которые не основаны на логических рассуждениях. В соответствии с этими моделями существенная часть нашего мышления может быть описана итерациями так называемых динамических систем на деревьях.
Интересно, что А.Хренниковым с коллегами существенно используются идеи Фрейда о сознательных и подсознательных мыслительных процессах. Динамические системы работают в подсознании, мы не замечаем миллионов итераций этих систем. А вот аттракторы, к которым притягиваются итерации мыслей, и являются нашими сознательными мыслями.
Конечно, не все так просто в p-адической математической модели для теории Фрейда – не все аттракторы могут беспрепятственно уйти из подсознания в сознание. Существует цензура, которая препятствует продвижению аттракторов из подсознания в сознание.
Р-адическая модель депрессии. Какие конкретные следствия для психологии или других наук можно извлечь из p-адической модели? Одно из ее удивительных и неожиданных свойств – сильнейшая зависимость от параметра p. Две мыслящих системы, которые используют различные p для построения своих мыслящих деревьев, будут демонстрировать очень разное поведение. Например, поведение 2-адического человека существенно отлично от поведения 3-адического человека. То есть уже на уровне кодирования, 2-адическое – белое-черное, 3-адическое – белое-розовое-черное, закладываются гигантские различия. Например, А.Хренниковым с коллегами из Бремена строятся p-адические модели депрессии, в ходе которых было совершенно неожиданно обнаружено, что, чем больше p, тем меньше вероятность перехода в депрессивное состояние, состояние неконструктивного поведения, состояние отсутствия аттракторов. 2-адический, черно-белый человек, имеет очень большие шансы впасть в депрессию. А, например, 7-адический человек существенно более устойчив. Вульгарная рекомендация для страдающих черно-белыми депрессиями – ввести добавочный розовый цвет, перейти от 2-адического дерева к хотя бы 3-адическому. Но это легче сказать, чем сделать, так как по сути надо перейти к деревьям с достаточно большим p, а изменить структуру своего дерева мыслей очень непросто. А ведь довольно высокий процент депрессий принадлежит именно к классу депрессий которые не лечатся на химическом уровне - медицинские препараты тут бессильны.
Квантовая теория сознания. За и против.
Волович изложил очень интересные идеи о человеческом сознании как индивидуальном квантовом явлении. Это новая идея, хотя идея о сознании как квантовом компьютере, интенсивно обсуждаемая в последние 5 лет, очень близка к ней. Одна из причин, по которой квантовое пытаются ассоциировать с сознательным – это загадочность и того, и другого. Даже через 100 лет после создания квантовой механики, мы ее не слишком-то понимаем. Как говорил Фейнман: «Никто не понимает квантовую механику!» Есть математический аппарат, который позволяет производить важнейшие физические расчеты. Действительно, опыт интерференции частиц на двух отверстиях очень трудно понять на интуитивном уровне. Что лежит за этим – сплошная мистика. Точно также обстоит дело с сознанием. Так возникла мысль, а не связать ли их вместе?!
Но есть вопрос по существу: все квантовые процессы протекают в микромире, там другая шкала расстояний, времен, температур. А сознание реализуется на уровне молекул, нейронов. Как перепрыгнуть этот гигантский провал между двумя мирами? Этот вопрос обсуждался нашими участниками с одним из создателей гравитационной модели квантового сознания Роджером Пенроузом, но ответ не был получен. Однако, И.Волович отвечает на него следующим образом: существуют макроскопические квантовые явления, это хорошо всем известные сверхтекучесть и сверхпроводимость. Хотя точка зрения И.Воловича на проблему сознания отличается от подхода Пенроуза. Ему представляется, что сознание – это индивидуальное квантовое явление.
Квантовая механика не только не умеет описывать индивидуальные квантовые эффекты, но большинство из отцов-основателей квантовой механики считали, что это и в принципе невозможно. Однако индивидуальные квантовые явления, очевидно, существуют. В каждом конкретном эксперименте мы имеем дело прежде всего с индивидуальными квантовыми явлениями, например, на фотопластинках. Однако квантовая вероятность – это не Колмогоровская вероятность, в ней отсутствует классическое вероятностное пространство. Для того, чтобы глубоко понять работу сознания, нужно разработать теорию индивидуальных квантовых явлений. И.Волович предпринял попытку подхода к этим вопросам на основе теории так называемых мотивов французского математика Гротендика. Этальные когомологии ближе квантовой реальности, чем традиционные канторовские теоретико-множественный представления.
Квантовый подход к сознанию, в частности, помогает понять проблему свободы воли. Хотя и трудно поверить в свободу воли, в индетерминизм мыслительных и психологических процессов. Тем более, оставаясь учеником Зигмунда Фрейда. Все в нашем ментальном мире предопределено, если я сделал то или это, ушел от жены или опять к ней вернулся, то это отнюдь не в силу квантового индетерминизма. Все мое психологическое поведение вполне определено моими явными и подсознательными желаниями и инстинктами.
Фрейд в своем психоанализе неявно пользовался представлениями классического физического детерминизма. Это представлялось самоочевидным до создания квантовой механики. Так же как представлялись самоочевидными представления классической логики, о которых говорилось выше. Однако квантовый индетерминизм оставляет будущее открытым, снимает классическую предопределенность. В квантовой картине мира остается пространство для свободы воли.
Библиография
Валиев К.А., Кокин А.А. Квантовые компьютеры: надежды и реальность. М.; Ижевск: Регулярная и хаотическая динамика, 2001.
Владимиров В.С., Волович И.В., Зеленов Е.И. Р-адический анализ и математическая физика. М.: Наука, 1994.
Волович И.В. Атомный квантовый компьютер//Физика элементарных частиц и атомного ядра. 2000. Т.31. Вып. 7А.
Дойч Д. Структура реальности. М.; Ижевск: Регулярная и хаотическая динамика, 2001.
Пуанкаре А. Наука и Гипотеза. М.: Наука, 1989.
Фрейд З. Введение в психоанализ: Лекции. М.: Наука, 1991.
Шредингер Э. Разум и материя. М.; Ижевск: Регулярная и хаотическая динамика, 2002.
Edelman G.M. Neural Darwinism. The Theory if Neuronal Group Selection. New York, 1987.
Khrennikov A. Yu. Non-Archimedean Analysis: Quantum Paradox, Dynamical Systems, Biological Models. Kluwer Academics, 1997.
Khrennikov A. Yu. Human unconsciousness as a p-adic dynamics system//Journal of Theoretical Biology. 1998. V. 37.
Khrennikov A. Yu. Classical and Quantum Theories of Freud`s Consciousness and Unconsciousness. Vexjo University Press, 2002.
Ohya M., Volovich I. Quantum Computers, Teleportation, Cryptography. Springer – Verlag, 2002.
Piaget J. The construction of reality in the child. New York, 1958.
Мифология киберпространства
2006 (с) Johann
Глобальный информационный обмен и развитие информационных технологий (ИТ) так или иначе затрагивают вопрос унификации и универсализации культур, синтеза и стандарта восприятия и осмысления актуальной информации. Техника применения кодов и символов [1] в постиндустриальном «информационном обществе» приобрела качественно новый характер. Изобретение html (hypertext markup language, язык гипертекстовой разметки) позволило значительно быстрее получать требуемые данные, ориентированные на ключевые слова поиска и уже из полученных данных подразделять главные и косвенные блоки, подвергать их контекстуальному анализу через цепь прямых и аллюзивных ассоциаций относительно их семантики. Кибернетические разработки от компьютерных cимуляторов до оборудования полностью имитирующего реальность по принципу deep immersion (глубокого погружения) существенно убыстрили этот процесс. Все это выделило сетевую информацию из общего контента и перевело ее в разряд «информационного цикла» нехарактерного или почти нехарактерного для неэлектронных носителей с одной стороны, с другой - делая сам процесс информационного обмена структурированным и схематизированным и, самое главное, интеркоммуникативным или интерактивным [2].
Социокультурные тенденции развития современного общества свидетельствуют о том, что процесс получения информации через наукоемкие технологии будет нарастать. В этой связи вполне уместно предположить, что в недалеком будущем речь может пойти о «виртуальном культурализме», где информационный обмен всецело будет зависеть от технологического статуса средств передачи данных вообще – и его схем и методов в частности и, как следствие, влиять на социальные и культурные аспекты традиционной реальности.
Если преждевременно делать стопроцентный прогноз о доминанте будущего виртуально-ориентированного сознания, то вполне реально задаться вопросом о характере социума и его культуры на основе синтеза и очевидного приоритета интерактивного информационного обмена посредством наукоемких технологий и традиционной реальностью: произведет ли такой синтез к революции в мировосприятии и станет ли это плодом нового сознания, выраженного в новой религиозной или идеологической доктрине? И будет ли это новое сознание лишь результатом «технологически инспирированного мифа», берущего на себя функции мировоззренческого императива?
Сравнение с «мифом» совсем неслучайно. Миф - условное обозначение и «миф» субъективен: то, что для одних является мифом, для других является несомненных фактом либо постулатом. В самом понятии «мифа» заключен подтекст гипотетичности. Миф и есть модель реальности, имеющая четко очерченный информационный контент, «базу данных» с одной стороны и императиву иррационального свойства со множеством смыслов/алгоритмов обоснования/исполнения - с другой. Миф не есть традиционная реальность, но ее опосредствованное виртуальное подобие. Он инвариантен в силу квази-трансцендентального и иррационального характера и поэтому имеет явно выраженную «погрешность» по критерию научной верификации. К тому же миф «объективно субъективен» ( mythos : греч. « предание, сказание») - то есть «реальность» мифа объективно направлена на субъекта в силу примата субъективной природы самого мифа; по этой причине он не может быть научным в традиционном понимании. «Миф – не есть научное и, в частности, примитивно-научное построение», писал Лосев [3].
Мифологическое сознание субъекта мифа как гипотетической реальности непропорционально сознанию традиционной реальности (ТР), хотя на разных этапах развития человечества и в разных культурно-исторических формациях эта грань была неуловимой: мифологизированное сознание общества зачастую предопределяло его идеологические и религиозные институты. Но миф не есть часть религии, хотя обусловлен или инспирирован религиозными причинами. Миф - в некотором роде проекция ТР через иррациональное. Миф не может быть противопоставлен реальности, так как и понятийно и категориально миф ей имманентен: среда для «конструкции» мифа всегда имеет реальную физическую и рациональную основу. Реальность становится мифом только после ее субъективного переосмысления – (физического события, исторического факта и так далее) наблюдателем как феномена, при этом исключительную роль играет дальнейшая апостериори-информация, привнесенная последующими наблюдателями. Интерпретация феномена иррационального через трансцендентальные категории низменно приводит к религиозному переосмыслению подобного феномена. Верификатором, трансформатором такого опыта может стать любой человек, способный к восприятию и передаче информации в актуальном для общества ключе. (Под «актуальностью» здесь следует понимать как чисто утилитарные так и спекулятивные цели и причины).
Отталкиваясь от вышесказанного и говоря о современной «постиндустриальной» формации в контексте виртуальных моделей реальности, представляется вполне логичным говорить не о трансцендентальной, а технологической инспирированности мифа как формы квази-реальности, определяющей будущее сознание «информационного общества» - постмодернистского лейбла, широко вошедшего в обиход. В самом деле: если виртуальная реальность (ВР) есть, по существу, квази-реальность, несущая сугубо информационную нагрузку и есть только эмуляция ТР то, будучи перенесена вовне и технологически смоделирована, вполне может реально рассматриваться как кибернетическая «мифологическая апперцепция» в духе психологии Штейнталя с присущей ей символизмом и аллегоризмом [4].
Вопрос о имманентности мифа реальности не нуждается в пояснении, тогда как миф, сложившийся в ВР не кажется «мифом» в своем изначально общепринятом значении. Если в ТР мифы рождались спонтанно, как продукт коллективного бессознательного, неспособного объяснить то или иное явление с со спекулятивных позиций (при этом когнитивная основа мифа как априорного источника для дальнейшего абстрактного знания всегда носила характер аксиомы, интуитивного «откровения» надкатегориального свойства, не подлежащего рациональному исследованию), в ВР и киберпространстве, в частности, миф – не автономное творение, имеющее, как в ТР иррациональные корни, а представляется прежде всего как «эмуляция» мифа традиционного, перенесение его в искусственную среду исключительно для систематизации противоречивых культурных явлений, обобщения их под знаменателем феномена «мифа» и придания виртуальному культурному пространству/информационному полю характера «структуры».
Можно с уверенностью сказать, что миф ВР информационно полностью когерентен мифу ТР, при этом отметив, что в ТР миф непременно складывается вокруг образа, в большинстве случаев реального. Однако именно таким образом подобная эмуляция не верифицирует миф с его источником в ТР, а напротив придает ему характер сослагательности, делая понятийно из мифа – виртуальную эмуляцию мифа, квази-миф или «миф о мифе» как бы подчеркивая его двоякость, псевдо-реальность . Например, герой сетевого пространства под именем «Фауст» и с профилем мага абсолютно не соответствует своему реально историческому (мифологическому) прототипу ни по стилю, ни по менталитету и т.д. – в сумме по образу и подобию. Однако он сам желает именно так быть воспринят (мифологизирован) как Генрих Фауст другими пользователями – ровно как и другие пользователи желают быть воспринятыми именно как «аватары», воплощения (сетевой сленг, заимствованный из индуизма) своих персонажей. При этом ясно, что все это не есть естественная, физическая реальность. «Интернетовское alter ego игрока может быт его «маскарадным костюмом», «маской»», пишет Лем [5]. Лев-Стросс, исходя из похожей посылки о намеренной отчужденности персонажа через «маскарадность» (т.к. «игра» семантически и понятийно обуславливает «отчужденность», изначально-мне-несвойственность), развивает мысль о мифологической трансперсонализации, имеющую, однако, более корни иррационального/бессознательного сродни юнгианским архетипам, чем идею трансцендентального [6],[7]. Однако отличие «виртуального карнавала» от венецианского карнавала масок в том, что «я» виртуального аватара ассоциируется с «я» пользователя, управляющего им при помощи посредника, проводника в киберсреду - компьютера и, следовательно, авторизующее свое реальное «я» через «я» своего мифического персонажа, а не его маски - инструмента отчуждающего, превращающего в иной персонаж за которым не видно личности, иными словами, когда на пути идентификации не стоит еще что-то). Если виртуальное «я» начинает быть более актуально для человека чем «я» реальное, это может перерасти (и перерастает) в проблему диссоциации личности.
Интересен и сам процесс перехода от «игры в мифологию» к «мифологии игры» - когда в ролевых движениях, онлайн-симуляторах и других сообществах образуюся многочисленные движения ролевиков, симуляторщиков, геймеров и просто пользователей, объединенных по интересам и мотивации в лице своих «виртуальных инкарнаций». Если такие пользователи крайне мотивированы на информационный обмен через сеть, то их альтернативное виртуальное существование будет неизменно более «традиционно реально», поскольку оно будет более актуально, а традиционное – нет. То есть, речь может идти об адсорбции физической среды виртуальной средой. В этом случае субъектно-объектные связи между двумя реальностями для члена киберсообщества будут не просто не важны, но даже непонятны, ввиду потери критерия «реального». Подобное ощущение может быть передано в банальном «парадоксе реальности» о кузнечике и архиепископе: архиепископу снится сон о кузнечике, которому снится сон о архиепископе. В такой ситуации виртуальный образ (ВО) может начать собственное существование, независимое от физического существования автора: он может продолжаться в новых формах – «умирать», «оживать», видоизменяться, действовать от имени другого обладателя, и так далее.
В киберпространстве, предполагающем интерактивность, он может приобрети последующие как дополнительные черты, так и новую мифологему существования и в таком качестве начать существовать, условно, как поствиртуальный образ (ПВО). При этом верификация «реальности» такого образа или ее отсутствии будет иметь второстепенное значение. Для мифологических персонажей ТР наоборот, верификация в своей форме или ее суррогатном варианте крайне важна через систему соотношений «абстрактного» с «конкретным», понятия - с его номинацией. Мифологические персонажи, созданные в ТР событийно, номинативно и физически привязаны к объектам реальности: у Шерлока Холмса есть реальный дом на Бейкер-Стрит. В Греции есть реальный камень, брошенный Гераклом. Язык, созданный Толкиеном, изучают как реальный «язык Средиземья», и множество других примеров. Для ВР такой принцип верификации абсолютно неприемлем и ошибочен, т.к. традиционное физическое пространство и его принципы абсолютно не имеют значения. ВО представляется как форма несоотносимая с традиционным вымышленным/мифологическим образом; отталкиваясь от традиционных реальных «исходных характеристик» и транспортируясь в виртуальную среду он, затем, может потерять физическую связь с субъектом и превратиться в поствиртуальный - стать абстрактным, (в данном случае мифологически-абстрактным) при этом оставаясь интеркоммуникативным. Эта особенность роднит его с симулякром Бодрийара [8], но только по форме, ибо «симулякр» - лишь проекция, идол реальности, затем отчуждающийся и соотносимый со своим номиналом лишь по знаковому, иконическому знаменателю. ВО - уже заведомо «проекция» образа, так как в цепи транспортаций от физического автора до ВО должно присутствовать недостающее « эволюционное» звено в виде реального альтер-эго, «маски» еще не перешедшей в виртуальную плоскость, но уже не являющегося частью физического «я» автора. Таким образом, можно говорить о только «проекции проекции» - так же как в случае с «мифом о мифе» для ВР; автоматическое перенесение определения «симулякра традиционного мифа» на такой миф не представляется правильным .
Такой или подобный переход от мифа традиционного к «игре в миф» придает явлениям ВР опосредствованную значимость. В этом отношении сетевая «маска» - будь то псевдоним, образ или выбранный стиль для коммуникации в пределах сетевой общности - не субъект мифа, а как раз субъект игры в сам миф, уже сформированный в виде в ритуалов, прав, кодексов, культовых правил, регламентов, иерархий аватар и так далее. Транспортация альтер-эго на примере масок довольно показательна. Роль маски - как виртуальной, так и традиционной, - является прежде всего способом альтернативного существования/самовыражения, имеющее в своей основе религиозные архетипы. Примечательно мнение Леви-Стросса: «Я остаюсь неспособным ответить на все эти вопросы, не поняв, что не только мифы, но и маски не поддаются интерпретации в себе и для себя как изолированные объекты. Рассмотренный с точки зрения семантики, миф обретает значение, только будучи помещен в группу из своих трансформаций » [9].
Говоря о цикличности мифического, встает вопрос о его систематизации, мифологии. Заметим, что мифология не есть религия. Если религия апеллирует к субстанциональным категориям бытия, то миф рассматривается прежде всего как относительная манифестация субъективного сознания в пределах его нравственных, идейных, социокультурных или иных рамок. Для ВР, в контексте интерпретации «религиозности» киберпространства как потенциальной суррогатной формы идеального и формы существования в нем (виртуальной экстраполяции) как религиозно аллюзивного «пакибытия» (palingenesia), сама мифическая среда бытия не будет являться предметом трансцендентального в значении «религиозного», хотя это утверждение может показаться спорно.
Лосев, сравнивая объектно-субъектную ориентацию «мифа» и «религии», отметил ярко выраженную субъектную направленность мифа и лишь затем его объектное значение в контексте «религиозного», его религиозную вторичность: «Религия привносит в миф только некое специфическое содержание, которое и делает его религиозным мифом, но сама структура мифа совершенно не зависит от того, будет ли она наполнена религиозным или иным содержанием. В мифе личность вовсе не живет обязательно религиозным самоутверждением в вечности» [10]. Но несомненно, что и религия и миф имеют гораздо больше общего, чем их разъединяющего, так как объединены знаменателем трансцендентального. И хотя есть еще достаточно идеологов киберкультуры, отрицающих присутствие трансцендентального институционализма в ВР , она была видна еще в 1964 году, когда Норберт Винер, иронизируя над технофобскими настроениями в обществе, применил религиозные ассоциации: «Мне приходилось уже говорить о том, что осуждение, которому в прошлые века подвергалось колдовство, теперь в умах многих людей переносится на современную кибернетику. Я вряд ли ошибусь, сказав, что еще лет двести назад ученый, пытавшийся создать машины, способные обучаться играм или размножаться, был бы облачен в «санбенито» - балахон для жертв инквизиции - и предан огню» (Н. Винер, «Бог и Голем»,1964) [11]. Голем (golem) - в мистическом иудаизме глиняный человек, двойник, способный выполнять приказы своего создателя, слыша заклинания. В названии работы несомненно обыгрывается ассоциация между человеком-создателем и его «заклинаниями» (языком программирования) - и «виртуальным големом», машиной, понимающей язык команд. Машина или кибернетические механизмы по мысли Винера не претендуют именоваться субстанциональными компонентами человека, а лишь дополнить их как виртуальная проекция, и они могут помочь человеку в процессе познания и самопознания. Сам же человек несамостоятелен; здесь мысль Винера перекликается с телеологией каббалы: познание внешнего мира возможно через изучение и постижение его законов, при этом человек остается несамостоятельной частью творения инвариантно «запрограммированный» выполнять те или иные действия: «Я говорю здесь о машине, но не только о машине из меди и железа… нет особой разницы, если эта машина изготовлена из плоти и костей»[12].Варианты «автоперепрограммирования» повлекут только хаос и саморазрушение.
Из сказанного выше можно сделать вывод о том, что «миф» в киберпространстве присутствует не более чем подобие мифа традиционного, с оговоркой что концепция «мифа» для киберпространства или, точнее, «технологически инспирированного мифа» была обозначена весьма условно. Говоря о «мифологии киберпространства» в контексте прогнозов развития виртуально-ориентированного информационного общества с его претензией на формирование нового сознания, можно утверждать, что попытки мифологизировать киберпространство как новую парадигму для идеологических изысканий будут расти по мере развития высоких технологий, унификации стандартов и продолжения процесса глобализации.
Литература
1. Toffler A. Future Shock. [Текст] / A.Toffler.- NY.: Bantam Book, 1971. p.163-164.
2. Sarcis M. Interactivity Means Interpassivity, Art & Cyberculture. [Текст] / Sarcis M. - MediaInformationAustralia, № 69August 1993. р. 13-14.
3. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. [Текст] / Лосев А.Ф. – М.: Мысль, 2001. с.
41.
4. Лосев А.Ф. Миф и религия. [Текст] / Лосев А.Ф. – СПб., 1913. с.33.
5. Лем С. Молох. [Текст] / Лем С. – М.: АСТ, 2005, с.384.
6. Levi-Srauss C. Le cru et le cuit . “Ouverture” [Текст]/ C. Levi-Srauss. - Paris., 1964 p. 20
7. Эко, У. Отсутствующая структура.Введение в семиологию.Эко,У. – СПб.: Symposium 2004. с.383-384.
8. Baudrillard J Simulacra and Simulation. [Текст]/ Baudrillard J. - University of Michigan Press, 1994. p. 85
9. Леви-Строс К. Путь масок. [Текст]/ - Леви-Строс К. М., 2000, с. 25.
10. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. [Текст] / Лосев А.Ф. – М.: Мысль, 2001. с.121.
11. Wiener,N. God & Golem Inc. [Текст]/ - Wiener,N. UK.: The Mit Press,1966, p. 46.
12. Wiener, N. The Human Use of Human Beings: Cybernetics and Society. [Текст]/ - Wiener,N. Boston.: Houghton Mifflin, 1954, p. 49—50.
2006 (с) Johann
Глобальный информационный обмен и развитие информационных технологий (ИТ) так или иначе затрагивают вопрос унификации и универсализации культур, синтеза и стандарта восприятия и осмысления актуальной информации. Техника применения кодов и символов [1] в постиндустриальном «информационном обществе» приобрела качественно новый характер. Изобретение html (hypertext markup language, язык гипертекстовой разметки) позволило значительно быстрее получать требуемые данные, ориентированные на ключевые слова поиска и уже из полученных данных подразделять главные и косвенные блоки, подвергать их контекстуальному анализу через цепь прямых и аллюзивных ассоциаций относительно их семантики. Кибернетические разработки от компьютерных cимуляторов до оборудования полностью имитирующего реальность по принципу deep immersion (глубокого погружения) существенно убыстрили этот процесс. Все это выделило сетевую информацию из общего контента и перевело ее в разряд «информационного цикла» нехарактерного или почти нехарактерного для неэлектронных носителей с одной стороны, с другой - делая сам процесс информационного обмена структурированным и схематизированным и, самое главное, интеркоммуникативным или интерактивным [2].
Социокультурные тенденции развития современного общества свидетельствуют о том, что процесс получения информации через наукоемкие технологии будет нарастать. В этой связи вполне уместно предположить, что в недалеком будущем речь может пойти о «виртуальном культурализме», где информационный обмен всецело будет зависеть от технологического статуса средств передачи данных вообще – и его схем и методов в частности и, как следствие, влиять на социальные и культурные аспекты традиционной реальности.
Если преждевременно делать стопроцентный прогноз о доминанте будущего виртуально-ориентированного сознания, то вполне реально задаться вопросом о характере социума и его культуры на основе синтеза и очевидного приоритета интерактивного информационного обмена посредством наукоемких технологий и традиционной реальностью: произведет ли такой синтез к революции в мировосприятии и станет ли это плодом нового сознания, выраженного в новой религиозной или идеологической доктрине? И будет ли это новое сознание лишь результатом «технологически инспирированного мифа», берущего на себя функции мировоззренческого императива?
Сравнение с «мифом» совсем неслучайно. Миф - условное обозначение и «миф» субъективен: то, что для одних является мифом, для других является несомненных фактом либо постулатом. В самом понятии «мифа» заключен подтекст гипотетичности. Миф и есть модель реальности, имеющая четко очерченный информационный контент, «базу данных» с одной стороны и императиву иррационального свойства со множеством смыслов/алгоритмов обоснования/исполнения - с другой. Миф не есть традиционная реальность, но ее опосредствованное виртуальное подобие. Он инвариантен в силу квази-трансцендентального и иррационального характера и поэтому имеет явно выраженную «погрешность» по критерию научной верификации. К тому же миф «объективно субъективен» ( mythos : греч. « предание, сказание») - то есть «реальность» мифа объективно направлена на субъекта в силу примата субъективной природы самого мифа; по этой причине он не может быть научным в традиционном понимании. «Миф – не есть научное и, в частности, примитивно-научное построение», писал Лосев [3].
Мифологическое сознание субъекта мифа как гипотетической реальности непропорционально сознанию традиционной реальности (ТР), хотя на разных этапах развития человечества и в разных культурно-исторических формациях эта грань была неуловимой: мифологизированное сознание общества зачастую предопределяло его идеологические и религиозные институты. Но миф не есть часть религии, хотя обусловлен или инспирирован религиозными причинами. Миф - в некотором роде проекция ТР через иррациональное. Миф не может быть противопоставлен реальности, так как и понятийно и категориально миф ей имманентен: среда для «конструкции» мифа всегда имеет реальную физическую и рациональную основу. Реальность становится мифом только после ее субъективного переосмысления – (физического события, исторического факта и так далее) наблюдателем как феномена, при этом исключительную роль играет дальнейшая апостериори-информация, привнесенная последующими наблюдателями. Интерпретация феномена иррационального через трансцендентальные категории низменно приводит к религиозному переосмыслению подобного феномена. Верификатором, трансформатором такого опыта может стать любой человек, способный к восприятию и передаче информации в актуальном для общества ключе. (Под «актуальностью» здесь следует понимать как чисто утилитарные так и спекулятивные цели и причины).
Отталкиваясь от вышесказанного и говоря о современной «постиндустриальной» формации в контексте виртуальных моделей реальности, представляется вполне логичным говорить не о трансцендентальной, а технологической инспирированности мифа как формы квази-реальности, определяющей будущее сознание «информационного общества» - постмодернистского лейбла, широко вошедшего в обиход. В самом деле: если виртуальная реальность (ВР) есть, по существу, квази-реальность, несущая сугубо информационную нагрузку и есть только эмуляция ТР то, будучи перенесена вовне и технологически смоделирована, вполне может реально рассматриваться как кибернетическая «мифологическая апперцепция» в духе психологии Штейнталя с присущей ей символизмом и аллегоризмом [4].
Вопрос о имманентности мифа реальности не нуждается в пояснении, тогда как миф, сложившийся в ВР не кажется «мифом» в своем изначально общепринятом значении. Если в ТР мифы рождались спонтанно, как продукт коллективного бессознательного, неспособного объяснить то или иное явление с со спекулятивных позиций (при этом когнитивная основа мифа как априорного источника для дальнейшего абстрактного знания всегда носила характер аксиомы, интуитивного «откровения» надкатегориального свойства, не подлежащего рациональному исследованию), в ВР и киберпространстве, в частности, миф – не автономное творение, имеющее, как в ТР иррациональные корни, а представляется прежде всего как «эмуляция» мифа традиционного, перенесение его в искусственную среду исключительно для систематизации противоречивых культурных явлений, обобщения их под знаменателем феномена «мифа» и придания виртуальному культурному пространству/информационному полю характера «структуры».
Можно с уверенностью сказать, что миф ВР информационно полностью когерентен мифу ТР, при этом отметив, что в ТР миф непременно складывается вокруг образа, в большинстве случаев реального. Однако именно таким образом подобная эмуляция не верифицирует миф с его источником в ТР, а напротив придает ему характер сослагательности, делая понятийно из мифа – виртуальную эмуляцию мифа, квази-миф или «миф о мифе» как бы подчеркивая его двоякость, псевдо-реальность . Например, герой сетевого пространства под именем «Фауст» и с профилем мага абсолютно не соответствует своему реально историческому (мифологическому) прототипу ни по стилю, ни по менталитету и т.д. – в сумме по образу и подобию. Однако он сам желает именно так быть воспринят (мифологизирован) как Генрих Фауст другими пользователями – ровно как и другие пользователи желают быть воспринятыми именно как «аватары», воплощения (сетевой сленг, заимствованный из индуизма) своих персонажей. При этом ясно, что все это не есть естественная, физическая реальность. «Интернетовское alter ego игрока может быт его «маскарадным костюмом», «маской»», пишет Лем [5]. Лев-Стросс, исходя из похожей посылки о намеренной отчужденности персонажа через «маскарадность» (т.к. «игра» семантически и понятийно обуславливает «отчужденность», изначально-мне-несвойственность), развивает мысль о мифологической трансперсонализации, имеющую, однако, более корни иррационального/бессознательного сродни юнгианским архетипам, чем идею трансцендентального [6],[7]. Однако отличие «виртуального карнавала» от венецианского карнавала масок в том, что «я» виртуального аватара ассоциируется с «я» пользователя, управляющего им при помощи посредника, проводника в киберсреду - компьютера и, следовательно, авторизующее свое реальное «я» через «я» своего мифического персонажа, а не его маски - инструмента отчуждающего, превращающего в иной персонаж за которым не видно личности, иными словами, когда на пути идентификации не стоит еще что-то). Если виртуальное «я» начинает быть более актуально для человека чем «я» реальное, это может перерасти (и перерастает) в проблему диссоциации личности.
Интересен и сам процесс перехода от «игры в мифологию» к «мифологии игры» - когда в ролевых движениях, онлайн-симуляторах и других сообществах образуюся многочисленные движения ролевиков, симуляторщиков, геймеров и просто пользователей, объединенных по интересам и мотивации в лице своих «виртуальных инкарнаций». Если такие пользователи крайне мотивированы на информационный обмен через сеть, то их альтернативное виртуальное существование будет неизменно более «традиционно реально», поскольку оно будет более актуально, а традиционное – нет. То есть, речь может идти об адсорбции физической среды виртуальной средой. В этом случае субъектно-объектные связи между двумя реальностями для члена киберсообщества будут не просто не важны, но даже непонятны, ввиду потери критерия «реального». Подобное ощущение может быть передано в банальном «парадоксе реальности» о кузнечике и архиепископе: архиепископу снится сон о кузнечике, которому снится сон о архиепископе. В такой ситуации виртуальный образ (ВО) может начать собственное существование, независимое от физического существования автора: он может продолжаться в новых формах – «умирать», «оживать», видоизменяться, действовать от имени другого обладателя, и так далее.
В киберпространстве, предполагающем интерактивность, он может приобрети последующие как дополнительные черты, так и новую мифологему существования и в таком качестве начать существовать, условно, как поствиртуальный образ (ПВО). При этом верификация «реальности» такого образа или ее отсутствии будет иметь второстепенное значение. Для мифологических персонажей ТР наоборот, верификация в своей форме или ее суррогатном варианте крайне важна через систему соотношений «абстрактного» с «конкретным», понятия - с его номинацией. Мифологические персонажи, созданные в ТР событийно, номинативно и физически привязаны к объектам реальности: у Шерлока Холмса есть реальный дом на Бейкер-Стрит. В Греции есть реальный камень, брошенный Гераклом. Язык, созданный Толкиеном, изучают как реальный «язык Средиземья», и множество других примеров. Для ВР такой принцип верификации абсолютно неприемлем и ошибочен, т.к. традиционное физическое пространство и его принципы абсолютно не имеют значения. ВО представляется как форма несоотносимая с традиционным вымышленным/мифологическим образом; отталкиваясь от традиционных реальных «исходных характеристик» и транспортируясь в виртуальную среду он, затем, может потерять физическую связь с субъектом и превратиться в поствиртуальный - стать абстрактным, (в данном случае мифологически-абстрактным) при этом оставаясь интеркоммуникативным. Эта особенность роднит его с симулякром Бодрийара [8], но только по форме, ибо «симулякр» - лишь проекция, идол реальности, затем отчуждающийся и соотносимый со своим номиналом лишь по знаковому, иконическому знаменателю. ВО - уже заведомо «проекция» образа, так как в цепи транспортаций от физического автора до ВО должно присутствовать недостающее « эволюционное» звено в виде реального альтер-эго, «маски» еще не перешедшей в виртуальную плоскость, но уже не являющегося частью физического «я» автора. Таким образом, можно говорить о только «проекции проекции» - так же как в случае с «мифом о мифе» для ВР; автоматическое перенесение определения «симулякра традиционного мифа» на такой миф не представляется правильным .
Такой или подобный переход от мифа традиционного к «игре в миф» придает явлениям ВР опосредствованную значимость. В этом отношении сетевая «маска» - будь то псевдоним, образ или выбранный стиль для коммуникации в пределах сетевой общности - не субъект мифа, а как раз субъект игры в сам миф, уже сформированный в виде в ритуалов, прав, кодексов, культовых правил, регламентов, иерархий аватар и так далее. Транспортация альтер-эго на примере масок довольно показательна. Роль маски - как виртуальной, так и традиционной, - является прежде всего способом альтернативного существования/самовыражения, имеющее в своей основе религиозные архетипы. Примечательно мнение Леви-Стросса: «Я остаюсь неспособным ответить на все эти вопросы, не поняв, что не только мифы, но и маски не поддаются интерпретации в себе и для себя как изолированные объекты. Рассмотренный с точки зрения семантики, миф обретает значение, только будучи помещен в группу из своих трансформаций » [9].
Говоря о цикличности мифического, встает вопрос о его систематизации, мифологии. Заметим, что мифология не есть религия. Если религия апеллирует к субстанциональным категориям бытия, то миф рассматривается прежде всего как относительная манифестация субъективного сознания в пределах его нравственных, идейных, социокультурных или иных рамок. Для ВР, в контексте интерпретации «религиозности» киберпространства как потенциальной суррогатной формы идеального и формы существования в нем (виртуальной экстраполяции) как религиозно аллюзивного «пакибытия» (palingenesia), сама мифическая среда бытия не будет являться предметом трансцендентального в значении «религиозного», хотя это утверждение может показаться спорно.
Лосев, сравнивая объектно-субъектную ориентацию «мифа» и «религии», отметил ярко выраженную субъектную направленность мифа и лишь затем его объектное значение в контексте «религиозного», его религиозную вторичность: «Религия привносит в миф только некое специфическое содержание, которое и делает его религиозным мифом, но сама структура мифа совершенно не зависит от того, будет ли она наполнена религиозным или иным содержанием. В мифе личность вовсе не живет обязательно религиозным самоутверждением в вечности» [10]. Но несомненно, что и религия и миф имеют гораздо больше общего, чем их разъединяющего, так как объединены знаменателем трансцендентального. И хотя есть еще достаточно идеологов киберкультуры, отрицающих присутствие трансцендентального институционализма в ВР , она была видна еще в 1964 году, когда Норберт Винер, иронизируя над технофобскими настроениями в обществе, применил религиозные ассоциации: «Мне приходилось уже говорить о том, что осуждение, которому в прошлые века подвергалось колдовство, теперь в умах многих людей переносится на современную кибернетику. Я вряд ли ошибусь, сказав, что еще лет двести назад ученый, пытавшийся создать машины, способные обучаться играм или размножаться, был бы облачен в «санбенито» - балахон для жертв инквизиции - и предан огню» (Н. Винер, «Бог и Голем»,1964) [11]. Голем (golem) - в мистическом иудаизме глиняный человек, двойник, способный выполнять приказы своего создателя, слыша заклинания. В названии работы несомненно обыгрывается ассоциация между человеком-создателем и его «заклинаниями» (языком программирования) - и «виртуальным големом», машиной, понимающей язык команд. Машина или кибернетические механизмы по мысли Винера не претендуют именоваться субстанциональными компонентами человека, а лишь дополнить их как виртуальная проекция, и они могут помочь человеку в процессе познания и самопознания. Сам же человек несамостоятелен; здесь мысль Винера перекликается с телеологией каббалы: познание внешнего мира возможно через изучение и постижение его законов, при этом человек остается несамостоятельной частью творения инвариантно «запрограммированный» выполнять те или иные действия: «Я говорю здесь о машине, но не только о машине из меди и железа… нет особой разницы, если эта машина изготовлена из плоти и костей»[12].Варианты «автоперепрограммирования» повлекут только хаос и саморазрушение.
Из сказанного выше можно сделать вывод о том, что «миф» в киберпространстве присутствует не более чем подобие мифа традиционного, с оговоркой что концепция «мифа» для киберпространства или, точнее, «технологически инспирированного мифа» была обозначена весьма условно. Говоря о «мифологии киберпространства» в контексте прогнозов развития виртуально-ориентированного информационного общества с его претензией на формирование нового сознания, можно утверждать, что попытки мифологизировать киберпространство как новую парадигму для идеологических изысканий будут расти по мере развития высоких технологий, унификации стандартов и продолжения процесса глобализации.
Литература
1. Toffler A. Future Shock. [Текст] / A.Toffler.- NY.: Bantam Book, 1971. p.163-164.
2. Sarcis M. Interactivity Means Interpassivity, Art & Cyberculture. [Текст] / Sarcis M. - MediaInformationAustralia, № 69August 1993. р. 13-14.
3. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. [Текст] / Лосев А.Ф. – М.: Мысль, 2001. с.
41.
4. Лосев А.Ф. Миф и религия. [Текст] / Лосев А.Ф. – СПб., 1913. с.33.
5. Лем С. Молох. [Текст] / Лем С. – М.: АСТ, 2005, с.384.
6. Levi-Srauss C. Le cru et le cuit . “Ouverture” [Текст]/ C. Levi-Srauss. - Paris., 1964 p. 20
7. Эко, У. Отсутствующая структура.Введение в семиологию.Эко,У. – СПб.: Symposium 2004. с.383-384.
8. Baudrillard J Simulacra and Simulation. [Текст]/ Baudrillard J. - University of Michigan Press, 1994. p. 85
9. Леви-Строс К. Путь масок. [Текст]/ - Леви-Строс К. М., 2000, с. 25.
10. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. [Текст] / Лосев А.Ф. – М.: Мысль, 2001. с.121.
11. Wiener,N. God & Golem Inc. [Текст]/ - Wiener,N. UK.: The Mit Press,1966, p. 46.
12. Wiener, N. The Human Use of Human Beings: Cybernetics and Society. [Текст]/ - Wiener,N. Boston.: Houghton Mifflin, 1954, p. 49—50.
В данном разделе блога будут предсталены научные работы + выдержки из исследований по естествознанию, культурологии, философии, кибернетке, математике и лингвистике автора данного блога и чужие, которые будут интересны всем тем, кто интересуется академической наукой.
In this part of the blog works and excerpts from science, study of culture, philosophy,cybernetics, mathematics and linguistics (my own and of other authors) will be presented to every one who is interested in science and research.
In this part of the blog works and excerpts from science, study of culture, philosophy,cybernetics, mathematics and linguistics (my own and of other authors) will be presented to every one who is interested in science and research.
Папки
-
Jeeves' Diary (322) -
Elliot Erwitt (149)
-
Fritz Kahn (16)
-
Maggie Taylor (40)
-
Giotto (14)
-
Castles (43)
-
Academia (5)
-
RadioBossa (23)
-
FF (101)
-
Favorite Dems (53)
-
Ward #6 (47)