Интересная мысль: что вообще такое человек, не как биологический вид, а как носитель культурного «кода». Всегда ли этот код уникален и нуждается в сохранении. Есть ли некие скрытые механизмы внутри человека для его защиты. Или напротив, он спокойно может быть заменен, модифицирован и т.д

Человек в своей географической среде обитания (+ культура и язык) становится представителем «этноса». Этнос, если брать аналогии с растениями — это огромное растение. И если растение взращенное в родной почве при пересадке испытывает шок ( а иногда просто не приживается), что говорить о людях, которые попадая в другое социо-культурное пространство испытывают нечто подобное: чужое внутри не перестает быть чужим, даже если убеждаешь самого себя, что оно уже «освоено». Разница в общественном устройстве, укладе, религии и культуре или отношениях людей на поверку кажется гораздо большей разницей. Модели интеграции не срабатывают - хотя они, эти модели, как раз и предназначены как раз для того, чтобы устранить противоречия.

Получается обратное: чем больше моно-культурный человек интегрируется в систему, тем большая вероятность его отчуждения там возникает. Пример тому новые политические настроения в Европе. Речи многих политиков о «добровольно чужих», например Саркози и Меркель. Наконец, то, что сделал Брейвик не родилось на пустом месте, многие тайно разделяют его взгляды, это видно по росту националистических движений. Религия — лишь часть айсберга. За ней глубинные паттерны психологии. И по большому счету «исламские фактор» или что-либо другое здесь не главное. Главное как раз географическая среда, язык и культурная самоидентификация себя как как «этноса».

Ответом поясняющим предыдущую мысль может послужить множество примеров. И отвлечённых и приземленных, бытовых. Например, что касается второго, я мог бы проиллюстрировать это моей беседой с давним знакомым, русским по национальности, живущем в Ташкенте (Узбекистан). Для него этот город — родной, он его дом и, говоря о том, что все люди там живущие живут в мире и согласии, я не думаю, что он лукавил мне. Бедность, коррупция и диспропорция в жизни элиты и простого населения велика… Но, тем не менее ( по крайней мере для него, его жены и семьи) не все измеряется этим - ибо есть работа, некоторый доход. И есть хорошие друзья. Говоря об узбеках, он сказал что не встречал сердечнее и радушнее людей. Национализма там нет. Все помогают друг другу, ходят в гости, все делят радость и беду. Слушая его рассказ, я тут же вспомнил об одном давнем друге моего отца, который во время войны был эвакуирован в Ташкент. Он рассказывал примерно то же.

Я вспомнил о гастарбайтерах-узбеках здесь, и об отношении к ним русских. Чаще всего оно негативное. Вопрос. Почему между русскими и узбеками там отношения теплые и сердечные. А здесь холодные и нередко враждебные. И это при том, что и там и здесь каждый сохраняет свою культурную составляющую — русские это и там и здесь русские с их культурой, традициями религией, а узбеки — это узбеки.

Пример моего знакомого не единичен. Я мог бы добавить примеры из Африки или Латинской Америки. Из других мест мира, когда одна преобладающая культура построенная на «идеологическом» знаменателе поглощала гораздо более мощную другую построенному на «экономическом». Глобализация не обязательно может нести негативный подтекст: например христианство для средневековой Европы было объединяюшим фактором, и которое интегрировало страны + предотвратило множество войн ( и хотя это не спасло от мировых и локальных — увы, природа человека остаётся низменна, - но без такого знаменателя их было бы её больше). Или ислам для племен Аравийского полуострова, которые истребляли друга….

Ленин, объявляя приоритет бытия на сознанием, по иронии судьбы опроверг сам себя, т.к. знаменателем в странах коммунистического блока как раз была идеология, «надстройка», а не базис, в отличие от способов производства + технологий как залога изменения общества. То же самое можно применить к идее британской экспансии в колониях — она потерпела крах: промышленная революция - прообраз глобализации построенной на капиталистических способах производства вошла в противоречие с вековыми устоями в местной культуре и религии.

Ответ к которому я пришел в «войне миров» показался мне логичным. Для «того» мира и «того» общества + той среды обитания который был атаковам «этим», это было самозащитой, ибо второй влиял на менталитет этноса — уклад жизни и отношения между членами общества несли патриархально-родовой уклад, но были бы непременно модифицированы или разрушены. Этот уклад зиждется на ощущения «рода», «семьи», «памяти предков», неких моральных ценностях и религиозных ценностях за скобками экономических моделей — все это гораздо выше знаменателя который подразумевает глобализм. Это существовало гораздо раньше религии. И это вполне можно назвать «архетипом» старого этноса. Народы Азии, Африки, Севера и некоторые немногисленные этносы невозможно взять и пересадить в чуждую им среду без ломки всего указанного — что повлечет ломку самого человека, всей его психологии.

Западному человеку, живущего в формации капиталистического рынка, напротив, важнее знаменатель экономической интеграции подразумевающего своей конечной целью потребительский спрос. Социокультурные + религиозные принципы при такой модели общества неизменно будут «подтягиваться» к первому, а не сосуществовать и, тем более, не выступать двигателем, локомотивом. А либеральные демократические модели при существующей экономической модели рынка — не только не автономны как институты, а целиком зависимы от неё. Род, семья, социокультурные традиции становятся все более и более размыты при движении машины рынка по параболе, а само общественное развитие становится все более и более «симулятором» таковых и становится лишь фиктивным, а либеральная модель приобретает гипертрофированные формы. Человек становится придатком рынка, заложником джинна, которого он сам и вызвал. Ровно так же, по закону маятника, на обратном конце сосредотачивается противоположный заряд, заряд самозащиты — сгусток патриархально-родовых ценностей, религиозного фундаментализма и моно-культурных норм и намеренный обскурантизм. Разница потенциалов может копиться годами и десятилетиями, но неизменно приведёт к мощным разрядам. Это конфликты — от глобальных политических до частных, бытовых можно назвать «войной цивилизаций».