Символы обмена.

Ими могут быть любые метафоры или визуальные образы несущие смыслы соединения, передачи, интерактивности. Наверное ныне самый распространненный символ « инь/янь»



Обмен есть то, что восполняет одно другим. Без восполнения ( т.е. получения/отдачи избытка ) он теряет смысл.

Знаки отличия.

На самом деле это не знаки, а символы с полем для интерпретации в социально-ролевом движении: те же образы-аватары для утилитарных целей. Каждому такому образу в социальных играх соответствует свой «ритуал посвящения». На протяжении столетий табелям о рангах, иерархий и регалий требовались визуальные интерпретаторы — ленты, ордена, мантии, погоны , эполеты и т.д. Они - те же «красные штаны» из Кин-дза-дзы. Сами по себе эти куски лент, ткани, металлов и дерева ничего из себя не предстваляют. Все определяет феномен моды и её смыслов. Их смысл в коннотации — в ситуативной и социальной привязке. А та запускает «исполнительный файл» из ассоциативного ряда хранимого в соответствующем участке мозга. Форма/униформа ( ткань + геометрия стиля = визуальные маркеры) полицейского, священника, спасателя и т.д. не будет иметь значения у жителей другого полушария и в другом времени, века кроме интереса, а в 20 веке если одеть её вне её смысла ( т.е. как таковую, без контекста, просто как ткань) это будет считаться незаконнным, ибо привязка к смыслу (визуального маркера категории в иерархии и должности) непосредственна. Погона офицера и погона-татуировка вора идентичны как визуальный образ. Они неидентичны как ассоциативный ряд.

Символическая подделка.

Сначала что такое подделка, не изначально ли игра смыслов. В дискретной математике если величины кода идентичны, то смена рубрикатора «true» на «false» изменит и сам процесс = изменится номинал величины. Думаю, «подделка» эта иррациональная категория, вне логического анализа. Эта категория психологического маркера, когда все остальные методы выделить одинаковые смыслы терпят неудачу. Например как объяснить на языке программного кода, что такое «художественная подделка» - итальянцев, Ван Гога, Айвазовского. Если брать метафоры, то в идеале подделка — цифровая величина в 99.9… стремящаяся к бесконечности. Вернее, к конечности в виде 1 как оригиналу. Самая лучшая подделка неотличима от оригинала. И когда говорят «1 в 1» то, возможно не отдавая себе отчёта, как раз иллюстрируют свою т.з. языком эквивалентных значений. При этом идеальная или просто хорошая подделка по функциональности и утилитарности ничем не хуже оригинала.

Смысл «оригинала» в его исходном коде, происхождении. С этим так же связана мифология оригинала — опять же иррациональная категория. Подделка способна повторить оригинал в удивительной доскональности, однако её исходный код другой. Смысл подделки — при наличии одинаковых символов что и оригинал, подменить собой оригинал. В чисто утилитарном или математическом плане это просто новая цифровая величина с кодом и значением. В этом смысле она ровно так же годна и функциональна. В иррациональном смысле она символ - несущий тот же ассоциативный ряд. Но источник которого вне привязки с оргиналом. Он словно вырезан ножницами как клип, кусок ткани и пришит как заплата сходная по текстуре с основной тканью…

Позволю себе одну цитату Жана Бодрийара :
«Подделка — а заодно и мода — рождается вместе с Возрожде­нием, когда феодальный строй деструктурируется строем буржуаз­ным и возникает открытое состязание в знаках отличия. В кастовом или чиновном обществе не бывает моды, так как человек всецело зак­реплен за своим местом и межклассовые переходы отсутствуют. Зна­ки защищены запретом, обеспечивающим им полную ясность: каждый знак недвусмысленно отсылает к определенному социальному стату­су. В церемониале невозможна подделка — разве что как кощун­ственная черная магия, соответственно и смешение знаков наказуемо как серьезное нарушение порядка вещей. Если порой — особенно се­годня — мы еще и начинаем мечтать о мире надежных знаков, о силь­ном «символическом порядке», то не будем строить иллюзий: такой порядок уже существовал, и это был порядок свирепо-иерархический, ведь прозрачность знаков идет рука об руку с их жестокостью. В же­стоких кастовых обществах — феодальных или архаических — чис­ло знаков невелико, их распространение ограниченно, каждый из них в полной мере весом как запрет, как межкастовое, межклановое или межличностное взаимное обязательство; такие знаки не бывают про­извольными. Произвольность знака появляется тогда, когда, вместо того чтобы связывать двух лиц узами неразрывной взаимности, он начинает в качестве означающего отсылать к расколдованному миру означаемого, общему знаменателю реального мира, которому никто ничем не обязан.» (с) «Символический обмен и смерть»

На самом деле проблема «подделки» гораздо шире чем кажется. С развитием кибернетики она напрямую уже сейчас затрагивает критерии идентификации чего-либо. Это вопрос острый. Метафизический. В литературе задолго до этого поднималась тема «двойника», действующего от твоего имени и подменяющего тебя собой. Близнецы в пьесах 15-16 в. Мистер Джекил и мистер Хайд (Р. Стивенсон), Уильям Уилсон (Э. По.) Литература лишь аллегорически отражала более глубокую, глубинную проблему подмены личности. В психоанализе это категория альтер-эго.

Ещё один интересный вопрос: несет ли «копия» смысл подделки. Не на языке социальных или юридических обозначений — да ( если легальна), нет — если нелегальна. Но на языке чисел — копия совершенно равнозначна оригиналу. С появлением «копии» как знака устраняется сам знак оригинала, ибо он становится не нужен. Иначе: копия и есть новый оригинал.

Иногда символы дублируют друг друга. Но дублирование символов — лишь отражение повторных смыслов. Смыслы бесконечно дублируемые теряют свою актуальность и превращаются в оболочку подобно оболочке клетки из которой удалили ядро. В неё затем можно имплантировать новое ядро-знак и прежний смысл будет визуально-знаково неотличим от первоначального, но нести другую нагрузку. Это будет образом без подобия. Симулякром.

Реклама.

Очень хорошим генератором псевдо-смыслов является реклама. Образы вещей вырезаются, клиппируются, подменяются и группируются для единственной цели: заставить вас поверить что новые смыслы скрепленные образами — из кино, истории, литературы, моды и т.д. - правдивы. А если они правдивы, правдива и информация, которую они сопровождают. Подмена смысла ( его логической составляющей) казалось бы незаметна. Но она очевидна.

Древним символом общения ( иероглифика) часто было изображение двоих людей, иногда птиц. Общение несёт смысл обмена информацией по принципу: мне это нужно ровно в той степени в какой это нужно другому. Информация без приема подобно воде льющейся из крана на асфальт вместо емкости: она теряет свой смысл «актуальной и значимой». Общение не обязательно может быть равно интерактивным. Но всегда делится на донора и реципиента. В этом плане совершенно прав главный герой фильма «Граф Калиостро», который сказал прагматично, утрированно, но в точку: « Все люди делятся на тех, кто что-то хочет от меня и тех, от которых что-то хочу я. Мне от вас ничего не нужно. Выкладывайте, что вам нужно».

Невроз подвоха.

100-200 лет назад при виде незнакомого человека, который говорит вам долго и явно что-то хочет донести ибо вы чувствуете, что вскоре наступит резюме…и это резюме будет экзистенциального плана: жизнь, смерть, тоска, радость и т.д. Но тот человек — чеховская чайка. Или оная, при большей пост-орнитологической натяжке, по имени Джонатан Ливингстон. Невроз подвоха — продукт промышленного производства.



В 21 веке при потоке односторонней направленной, выверенной, произнесенной вам с улыбкой, быстро и без запинки возникнет невроз подвоха. Символы-маркеры: костюм, улыбка, фигура (внешность, сексапильность) должны вызвать ассоциации правдивости.

Октав в «99 франках» откровенен:
«это мы ( а не вы ) решаем что вы будете покупать, есть и пить». Он циничен, но прав, сравнивая рекламу с туалетной бумагой: без нее у вас останется запах от потребленного продукта. Ибо у бесконечного потребления имеются отходы. Хороший креативщик подобен Гарри Гудини: обман ( здесь: подмена смыслов с «исходника» на симулякр) должна быть идеальной… Иначе наступит прозрение. А с ним новые символы.