Jeeves' Diary

Кино 30х-50х. Она одна из больших загадок, если говорить об американских актрисах 30-50х годов прошлого века. Загадка эта кроется в невозможности понять как можно сочетать образы, которые были представлены ею зрителю - романтические, недоступные, эффектные и безупречные с точки зрения женского обаяния и стиля — с абсолютно другим их началом, внутренней природой. В результате наложения одной картинки на другую получается нечто очень противоречивое. Но очень притягательное.

В Голливуде тех лет метод Станиславского плохо приживался, актеры не играли себя на сцене, это было какое-то опереточное лицедейство— иногда высокое, иногда заурядное. Но народу оно нравилось, и он покупался на обман. Думаю, примерно с конца 40-х миф об американской мечте, благодаря Голливуду, уже внедрился сначала в местные умы, а затем и в мировые. Тогда же и возникли стандарты стиля, а затем и его воплощение в виде моды, манер поведения и др. социальных ориентиров.

Актерство как принцип допустимого альтер-эго где-то в виртуальном мире образов — на сцене, в ролевой игре, где можно быть кем угодно, в то же время не ассоциировать себя со своим подлинным «я» все же тоже имеет свои рамки. Как-то давно я читал о синдроме «мыльных опер», когда съемки длятся годами у актеров стираются грани между «я» подлинным и «я» придуманным. Но у всякой сказки есть конец, и в конце каждой постановки должен быть занавес. Но дело в том, что за столь долгое время становится неизвестно где «занавес» - по ту, или по эту сторону от сцены. Наступает дезориентация.

Или о психологических проблемах полицейских под прикрытием. Или шпионов, для которых все закончилось и нужно возвращаться к старой реальности. Если все это длится годами, в личности неминуем глубокий раскол, ибо истинное «я» уже подменилось новым виртуальным «я», или лучше сказать «имплантировалось» вместо него, и уже затем, когда наступает конец для роли и места действия ( а имплантант тем временем прижился и сросся твой личностью) — наступает дикая ломка от выхода из ролевой игры. Игры, которая стала «занавесом» по ту сторону, или реальностью. Это как у растения, которое грубо вырвали с корнями из почвы и пересадили в новый горшок — оно или погибнет, или, как минимум, испытает шок и долго будет приживаться. Со стороны многое в поведении кажется непонятно — но это и невозможно понять тем, кто это не испытал. Алкоголь или наркотики становятся друзьями на долгие годы. Иногда дело доходит до самоубийства. Самый же главный парадокс в том, что как бы не были разрушительны последствия от игры во что-то или кого-то, сознание того, что ты прожил чужую жизнь, оставаясь при этом самим собой действует само как наркотик. Лицедейство, особенно если оно высокое с неким виртуальным смыслом + в такими же классный лицедеями вкупе - это чистый наркотик. Это способ взглянуть на себя не выходя из своей телесной оболочки…

Итак, Джоан Кроуфорд. Интрига ее реальной жизни и жизни виртуальной -в образах оставшихся на пленке и живущих сами по себе- весьма достойна психоанализа. В ее образе притягивает безупречность, законченность, исключительная фотогеничность, безукоризненный стиль и некая надменность. И, в то же время, присутствует сильная скрытая провокация. При более же пристальном изучении как проглядывающем сквозь игру присутствует другое начало. И это другое - сексуальность, бьющая фонтаном из под маски недоступной дамы с фригидной внешностью. Образы созданные Джоан Кроуфорд — оставались одними из самых притягательных среди мужской аудитории, благодаря как раз этой противоречивости, которая как действует от обратного - не благодаря, а вопреки. И действует как катализатор. Недоступная дама с иконописным лицом в кино. Блудница в жизни, обожавшая секс. Она была только 5 раз замужем. У нее было огромное количество любовников, самым страстным из которых был Кларк Гейбл. И да, наверное, ничто так не притягательно как противоречие…