Jeeves' Diary

Слово деспот/δεσπότης, «властитель» - византийского происхождения. Изначально им жаловались фавориты византийского императора. Одеяние деспота было похожим на одеяние императора, а свита и охрана имела аналоги с высшей властью. Префикса «вице-» в те времена не существовало, но «вице-император» - наиболее подходящее обозначение функций деспота. Ибо смыслом деспотизма было просто наместничество по аналогии, например, с испанским «вице-королем». Любопытно то, что в дальнейшем прямой смысл «деспота» утратился, а вот нарицательный наоборот перекрыл изначальный.

Человек, даже самый прожженый атеист или прагматик - существо идеалистическое. И неважно отдает или не отдает он себе в этом отчёт. Достаточно посмотреть на ребёнка, который вам улыбается во сне… Идеалы спят, точно старые боги, глубоко внутри психики. Когда наступает экзистенциальный инсайт — будь то горе, война, боль, страдание и т.д. психика самозащищается от смерти через безумие — они просыпаются, и служат как спасательный круг для утопающего. Часто это образы прошлого.

Смысл мифа — не в его изначальной тенденциозности (ибо исторические факты подгоняются под выбранный архетип), а в его конечной цели - формировании общественного сознания для решения практических задач. Цель мифа — не зомбирование. Слово «зомбирование» в этом контексте совершенно неверно, т.к. зомбирование (в медийном значении) процесс сознательный и рациональный, и целиком зависит от среды. Всякое зомбирование целенаправленно. Природа мифа — коллективное бессознательное. Миф существует сам по себе.

В России есть множество почитателей Сталина, так и в Германии и Австрии есть немало почитателей Гитлера. (И, боюсь, Гитлера, включая Россию и Европу, гораздо больше). И вождепоклонники абсолютно едины в одном: внутри для них самих их идеал непререкаем. Для публики же существует ролевая игра в «неидеальных людей» для пущего правдоподобия-допуская множество оговорок вроде: «да было то, вождь был такой-то, кто без изъянов, но…» - и затем после «но» идёт поток с неимоверным количеством эпитетов и восхвалений. Это очень наглядно демонстрирует факт, что люди подобного психотипа совершенно чётко зная, что 2/3 подобного они не могут никак идентифицировать, принимают это лишь по критерию родственности своего психотипа, а не исторического факта имешего/не имевшего место. Так, путем, регулируемой оговорки + сознательной дезинформации решаются две цели: видя как на это реагируют другие - он или она начинает верить в то, что это действительно правда = и, по аналогу внешней оценки как глядя на себя в зеркало, формируется уже конкретная реальная ценность. Фактов таких множество. В первую очередь это многочисленные пропагандистские речи, книги или теории. Или просто мысли вслух.

Всё это удивительно напоминает теорию психологической составляющуей мифа о добром вожде/герое, несправедливо убитым/оклеветанным/преданным забвению злыми силами, врагами. Подобные мифы есть в фольклоре едва ли не у всех народов мира. Впервые это было замечено Леви-Строссом. В дальнейшем это развил Ренан, но особенно полно — Мирча Элиаде в серии работ о структуре мифа и укоренении его в массовом сознании.

Смысл вождизма (не в этническом смысле) невозможен без противопоставления «нас» и «их». Если у нации есть вождь, значит обязательно должен быть и враг. Если же врагов нет, их нужно изобрести путем вброса в сознание собственных страхов и навязчивых идей - будь то люди другой расы, шпионы, вредители, или как «теория усугубления антагонизма по мере построения коммунизма». Человек должен понимать, что враги 1. есть, 2. они есть везде , 3. ему/ей не выжить «в условиях непрекращающихся происков врагов» иначе как «еще теснее сплотиться вокруг вождя, партии и правительства». Иначе ты погибнешь.

Враги, как образ мифологических тёмных сил — базис, закрома вождизма. Они всегда злобны, хитры и как хамелеоны могут ловко менять образ — будь то добродушный сосед по коммуналке или учительница младших классов. Лишь вера в вождя — а он всегда мудр, и непобедим - обеспечит вам защиту. И не только взрослые, но даже дети должны должны проявлять сознательность и быть неимоверно бдительным с врагами. Вершина подобных фобий - книга «Судьба барабанщика» написанная А. Гайдаром в 1930 году и экранизированная в 1955-м, предписанная для обязательного чтения учениками, как и многие другие книги и фильмы того времени — удивительный пример медиа-инъекций сделанных по заказу руководства для выработки реакции на врага у детей. Ибо свойства человеческой психики таковы, что где есть страх за жизнь, обязательно возникет желание обрести защиту путём добровольного подчинения более сильному. Или «сильному» в той степени, в какой ему или ей это внушили.

Психологический тип «злого врага», антипода «мудрого вождя», понятен. Теперь о том, как интерактивно должен восприниматься враг. Враг в обществе основанном на фобии всегда отвратителен. Он жалок. Он низок. Он хитр и подл… Цезарь узнав что Помпея обезглавили, плакал, и приказал наказать тех, кто это сделал. Ибо так казнили преступников. При том, что Помпей был его личным врагом, он был выдающимся военоначальником, и заслуживал всяческого уважения как «достойный враг».

Цезарь был солдатом, служил в армии. Его погоны — его доспехи и шрамы полученные в бою. Ему не нужны была лесть, которую он презирал и одергивал тех кто это делает, ни лакейское название улиц и городов в его честь, ни белый мундир ни погоны генералиссимуса для чтобы смотреть на себя в зеркало убеждать себя в сказку о ты в самом деле тот, кем тебя зовут из страха и лести.Уважать врага способен лишь тот, кто сам познал его силу, мудрость и ум. Но есть враг, и есть образ врага. Первый реален. Второй произволен и делается исключительно для пиара непобедимости вождя. Такой враг никогда не может быть уподоблен тебе. Он всегда подл и ничтожен. И никогда не достоин тебя, заведомо мудрого и сильного. И люди должны это знать.

Такой враг, что злой дух, в верованиях примитивных народов, объясняет абсолютно все проблемы и во всём. От личных до глобальных. Не собственная лень, просчёты, психологические проблемы или элементарное головотяпство + прочая «заумная» ерунда должны объяснять провалы в экономике, политике и социальной жизни — нет, только враг, злой дух. И даже если этот враг в жизни - божий одуванчик в пенсне, добрейший старый интеллигент…нет, не верьте, на самом деле это маска, он - демон, исчадие ада. Поэтому, он по определению кровопийца, палач, изверг, бандит и выродок. В нём нет ничего человеческого в отличие от вождя. В каком-то американском фильме, дьявол преставленный в виде человека говорит религиозному фанатику « подумай вот о чем. На чьи бы ещё происки бы вы списывали собственные огрехи… и грехи?»

Подобная терминология, сформированная в 30-х как газетно-медийный стиль лексикона совершенно неслучайна. Задолго до изобретения НЛП там были якори и тэги отрицательной доминанты «злого духа», фобического образа. Такая речь, как ритуал, состояла из двух частей: обличительной вначале и восхвалительной в конце. Немаловажна была рекламация. Обе части речей на собраниях, сопровождаемые жестикуляцией рук, потрясанием кулака, акцентируясь на каждом эпитете - еще сильнее закрепляли вербальный образ при помощи визуального контента - жестикуляции. Исследователи структуры мифа, проводя аналоги с ритуалами изгнания и жестикуляций «злых духов» колдунами и шаманами в родо-племенных обществах, находили очень много аналогий. Ибо там при произнесении слов фобический «злой дух» никогда не может нести уважительную или сильную доминанту — он изначально чужд, всегда подлый, хитрый. И каждой слово заклинания визуально сопровождалось "тэгами" удара в барбан или бубен.

Пример коммунистических заклинаний злого духа 30-х и терминологии.


Ещё один пример из статьи в городской многотиражке. Неудачи и просчеты в работе шахты — результаты деятельности врагов. Хотя на самом деле, это коррупция и головотяпство. Но назвать вещи совоими именами означало бы поставить под сомнение компетентность партии и руководства = вождя.

"Пресечь вражеские дела на шахте

«Шахта имени Димитрова, треста К Ябышевуголь позорно не выполняет план на протяжении всего года. Руководитель шахты (управляющий Маковский, главный инженер Шадрин) проявляют преступное отношение к делу. Они по-чиновничьи «разрешают» вопросы угледобычи в стенах кабинета, не устраняют безобразия, которые творятся у них на участиях, в забоях, на транспорте и в других цехах. На шахте — большая текучесть рабочей
силы. Трижды презренные троцкитко-бухаринские выродки, диверсанты, агенты японо-германского фашизма довели шахту до полуразваленного состояния. Послед­ствия вредительства па шахте не ликвидируются. Хуже того, на отдельных участках продолжают повторять вредительскую практику в организации зарплаты, в организации труда и т. д.

Вредители, троцкистско-бухаринские фашистские шпионы иного навредили на шахте имени Димитрова. При настилке путей они умышленно не делали заболтовки рельс, из-за чего в местах стыков вагоны бурят и коногоны много затрачивают силы и времени на то, чтобы выправить забурившиеся вагоны.»

Подобные примеры техники манипулирования сознанием по списывании собственых ошибок на происки врага особенно хорошо прижились в Албании, на Дальнем Востоке и Юго-Восточной Азии. Местные институты были фактически слепком мифологем управления СССР сталинского периода.

По ту сторону океана была аналогичная крайность, восходящая к шаманскому спиритуализму. Паранойя в виде «охоты на ведьм» в 40-50-х в США благодаря маккартизму, - была лишь, по сути, ремейком салемской охоты на ведьм 17-го века. Фобия 50-х была маятниковой, и такой же государственно инспирированной. Природу сбоя системы нужно было дезавуировать путем переключения сознания на внешнего «злого духа». Однако знаменателем здесь был иной вождизм, иная матрица в виде ВПК и банковского клуба, ибо проблемы номинала эквивалента золота и его обеспечения, купля продажа и перепродажа деривативов — симптомы уже были тревожны…

В психиатрии есть понятие о «психической эпидемии». Причины её могут быть различны. Мотивы бессознательного играют не последнюю роль. Однако последствия психических эпидемий выходят далеко за рамки личных менталитетов и умонастроений. Они несут последствия в виде действий… Карибский кризис и реальность 3-й мировой как квинтэссенция паранойи 30-50-х тому следствие.

Наличие одинаковой кодировки, но иной алгоритм считывания кода формирует совершенно иной синтаксис. Если значение несущее «положительный» будет в таком алгоритме помечено отрицательным денотатом, оно будет заведомо ложным. Ложным, при этом, оно лишь будет для того, чей алгоритм содержит «исходный код» понятия. Для другого, читающего то же , но уже с переработанным алгоритмом, оно ложным не будет. В этом отношении « вода вспыхнула и горела» или «воздух был срублен и распилен» будут простыми общеутвердительными суждениями. Например, утверждения «душегуб», «кровопиец» и «палач» в коннотации с деноминатом, даже при вероятном будут иным алгоритмом. Этот алгоритм исходит не из фактического, а из уловного денотата, не из логико-эпирической системы понятий, а из условной. В данном случае из мифологической. Понятие «дезинформации» или «лжи» в этом отношении также будет относится лишь к коннотации того что есть вообще «true» и «false».